— Деревья, кусты, земля, муравейники, — начала перечислять девочка всё, что попадалось на глаза.

— Люди, — перебил Гарий.

— Где?!.

— Не знаю. Не сейчас. Где-то здесь были люди.

Алек усмехнулся и полез в самую чащу. Дети переглянулись и пошли за ним, и через несколько шагов им открылось убежище.

Гарий изумлённо выдохнул.

— Здо-ро-во! — прошептала Мона.

Землянка была расположена в буреломе так, чтобы в любое время года оказывалась скрытой. Наполовину углублённая в землю, с узкими окошками. На крыше землянки росла трава и ползучий кустарник. Гарий неосторожно влез в него и зашипел, наловив колючек.

— Учитель, а тот, который вы разнесли тогда — он далеко отсюда? — почтительно поинтересовалась Мона.

Алек поморщился, как от неприятного воспоминания, — хотя, возможно, это могло быть из-за того, что он тоже залез в колючки, потянувшись открыть косо расположенную дверь. Пригнувшись, вошёл.

— Далеко, — прогудел изнутри. Дети сунулись следом.

Здесь пахло запустелостью. Дощатые стены и полы, бревенчатый потолок, обшитый крапивицей, чтобы земля не сыпалась. Несколько лежаков. Печь, две трубы которой были выведены куда подальше, в низинку, или даже вделаны в ствол гнилого изнутри дерева. В углу рассохшаяся бочка для воды, сбоку прокоп, загогулина земляного коридора, и там ещё одна кадушка — явно для противоположной цели.

— Сначала выкопали яму, — Алек постучал по потолку, для этого ему не пришлось вставать на цыпочки. Через редкую грубую ткань зашуршала земля. — Поставили сруб, печку, потом забросали землёй и дали всему этому как следует обрасти зеленью. Позже старосты сёл или церковники назначали сторожей… я и сам когда-то мечтал, что буду караулить в такой…

— И я, — сказал Гарий. — Сторожить родной Радон от страшных Еретиков.

Мона хихикнула. Состроила суровую мину, вытащила из кобуры громобой и приникла к бойницам, явно воображая себя стражем злого леса.

Алек усмехнулся. Пошарил по углам, под лежаками.

— А, вот где… — подняв обрез доски на полу, достал из деревянного чуланчика мешочек, в котором как будто камешки перекатывались. Распустил кожаный шнурок, вытряхнул на ладонь чёрные комки. Выбрал один и с хрустом разгрыз.

— Хотите?

Мона взяла один, понюхала, осторожно попробовала на зуб и вернула в мешочек. Гарий откусывал мелкими кусочками.

Сыть делали из сушёного молотого мяса, муки костной и обычной, жира, толчёных ягод. Сыть брали в походы, она не занимала много места, сыть готовили из пищевых остатков на голодные годы и зашивали в кожаные мешки. Она могла храниться вечно без потери во вкусе — нельзя потерять то, чего нет.

Алек вернул запас на место. Они вышли из землянки, привалили дверь сушиной. Алек завертел головой.

— Кажется, недалеко должна быть ещё и летняя лёжка на деревьях? — спросил Гарий. Вой кивнул.

— И найти её будет вашим заданием.

Мона испуганно посмотрела на Гария, который чуть не подавился куском сыти.

— А мы не отстанем от каравана?

— А вы ищите побыстрее, — беззаботно откликнулся Алек.

— Или придётся идти побыстрее, — буркнул Гарий. Мона забралась на холм — крышу землянки, и принялась оглядываться. Гарий, наоборот, закрыл глаза, пытаясь вчувствоваться в Живу. Алек отошёл в сторонку, делая вид, что его здесь нет.

Какое-то время дети пытались разыскать лёжку поодиночке, но потом сдались и объединили усилия. Двигаясь от землянки расширяющейся спиралью, — что было не слишком просто в этих буреломах, — они вскоре потеряли всякое представление, где находятся.

— Мы потом найдём дорогу назад к землянке? — спросил Гарий.

— Мне интереснее, найдём ли мы дорогу назад к дороге, — Мона вытягивая шею и выворачивая руку, пыталась лизнуть ободранный локоть. Гарий чуть хихикнул, морщась и почёсывая собственный локоть, боролся с желанием предложить помощь. Нет уж, пусть сама попросит…

Всё-таки сдалась и протянула ему.

— Убери.

Гарий бережно принял её руку и дунул, невесомо коснулся губами царапин. Мона вздрогнула и едва не заехала ему по зубам.

— Ты!.. — задохнулась от возмущения, потирая локоть.

— Что?.. — Гарий смотрел, невинно моргая, на всякий случай держался подальше. — Не расчёсывай.

— Почему? — свирепо спросила Мона.

— Хуже будет, — "объяснил" Гарий.

— Нет, почему?.. Ладно, неважно… — пробормотала девочка.

Почему я не попытался сделать чего-то большего? — Гарий мысленно улыбнулся. Потому что он вовсе не был уверен, что Алек остался около землянки. Вполне возможно, что молодой вой сейчас наступает им на пятки, только вот они его не видят.

— Ух ты, — Мона изучала ссадину, — вернее, то место, где она была. Гарий и сам удивился.

— Дай-ка ещё раз посмотрю, — и снова завладел её рукой. Мона замерла, чувствуя, как от его прикосновений исходят волны тепла. Они стояли вплотную. Девочка невольно подняла голову и…