Стряхнула с лезвия седьмого противника и оглянулась вокруг.

Никого. Только искрятся да шебуршатся обрубки автоматов. Да гранд скромно стоит в уголке.

— Достанется мне от магнуса… — сокрушённо пробормотал Тьярми, но в его раскаяние мешала поверить широченная цветущая улыбка. — Увлёкся…

Сара отсалютовала ему клинком. И, как ни хотелось отдавать, протянула Дайс рукоятью вперёд тому, кто его сковал.

Тьярми пожевал губами, глядя на лезвие.

— Знаешь, я… пожалуй, воздержусь.

Сара выдохнула — мысленно, конечно. Тогда, во время короткого отдыха Тьярми в кузне, она капнула на оружие каплю своей крови. Невеликая магия, но искусник-оружейник мог почуять.

Не выказав радости, Сара превратила Дайс в метательную пластину и спрятала в карман. Лезвие тут же вывалилось, провалившись насквозь, и воткнулось в каменный пол.

— Извини, я забыла, — Сара успокаивающе похлопала по одежде, которая волновалась, обожжённая злой магией арта. Подобрала, превратила в стилет-трезубец и подцепила на широкий кожаный пояс.

Дайс, значит? — хмыкнула Кальви. Они не могли разобрать, кто из них дрался, как будто одна дополняла и усиливала другую. Игральная кость, жребий?

По-моему, подходит, мысленно пожала плечами Сара. Бой похож на игру, а превращение оружия — на брошенный кубик, который один, а обликов у него шесть.

Что ж, свершилось… а мы случайно не пересолили? План был — впечатлить боевым искусством, чтобы чаще выпускали из Башни в качестве охраны… но если очень впечатлённый Тьярми предложит использовать нас как раз в убийствах неугодных магнусу и грандам людей?

Сара подумала.

Собственно, нас учили только фехтованию, зато всем, что есть. Башня не будет выпускать своё оружие прямо так. Искусники, конечно, могущественные, но не настолько, чтобы направить нас в качестве убийцы. Если мы пойдём напролом — а мы пойдём, нас не учили незаметному проникновению, взлому следящих заклинаний, отводящей глаза магии, — у прочих Домов и у мирян к искусникам возникнут вопросы.

Утром Сару потребовал к себе магнус. Сара ожидала разноса за погубленных автоматов, но Хаар по этому поводу ничего не сказал.

Что неудивительно. Мы ведь — вещь. Будешь ты ругать молоток, который стукнул тебя по пальцу?

Ещё как буду!.. Но я поняла, что ты имеешь в виду.

— Раздевайся, — велел магнус.

— Да чтоб вас всех!.. — Сара с яростью отшвырнула пояс и одежду. По жесту магнуса вспрыгнула на плиту — раздался такой звук, словно камень упал. Плита зловеще моргнула.

— Полегче!.. — взвыл Хаар. — Если ты её расшибёшь, то… выживешь ты и, может быть, я. На всём этаже.

Сара осторожно откинулась назад. Смешно, один из самых могущественных волшебников в мире поставил себя после неё.

Осмотр не продлился долго. Магнус изучил её тело, начертал на плите знаки и разложил кристаллы, внимательно смотрел, как краска и камни меняют цвет.

— Вставай, одевайся. И помоги мне здесь прибраться.

Потом он изучил то, что Тьярми и Вариша называли "фокусами с телом".

— Хорошо. То есть… плохо.

— Почему? — поинтересовалась Сара. — Какой-то сбой в "железе"?

— Не пойму, о чём ты говоришь, — поморщился Хаар. — Миа столько возможностей придумала для твоего тела, а твоего скудного воображения хватило только на когти из пальцев, чешую. Да вот, правда, игра с весом — я и представить не мог, что такое возможно.

— Если не мог представить — значит, у кого там скудное воображение? — вскинула Сара брови. Вообще-то она умела много больше того, что демонстрировала им. — А Миа — это кто?

Магнус промолчал.

— Где-то я это имя уже слышала… — Сара прекрасно знала, кто такая Миа. — Шеф?

— Не твоё дело, — огрызнулся магнус.

— Ладно, ладно… уж и спросить нельзя, — Саре стало неуютно от бешеной ярости и звериной тоски в его взгляде.

Хаар закрыл глаза. Он всё ещё чувствовал в ладонях горячий пепел, хрупкие ломкие частички. Образ былой любви странно смешивался с ученицей, даже с этой анимой…

— Миа — это та, кто создала тебя, — отчеканил магнус.

— Но я думала, что меня создал ты.

— Кто создал автомата — гранд, его придумавший, или десяток мастеров и старших мастеров, выполнивших его замысел по чертежам?