Собрание внимательно смотрело на Игоря. Игорь вскочил.

— Ну и пойдем!

— Пошли! — пригласил Олег, направляясь к двери.

— Ну и не пойду! — сказал Игорь, оставаясь на месте. — Ты мне не командир. Хочу — пойду, не хочу — нет.

— А я так и знал, — сказал Олег. — Я тебя еще в четвертом классе звал, а ты не пошел. И в пятом не пошел. И в шестом не идешь. Учти, у меня нервы не железные. Я еще подожду немного… Ну уж если ты и в седьмом не пойдешь…

— Тебя еще до седьмого класса из школы выгонят! — заметил Игорь.

— Ты, что ли, меня выгонишь?

— Увидишь.

— Олежка, а по-моему, вам с Игорем тоже надо помириться, — сказала Вика.

— Это зачем еще?

— Ты же сам говорил про сто процентов.

Олег подумал.

— А насовсем или до каникул?

— Насовсем! Насовсем! — закричало собрание. Всем было интересно посмотреть, как будут мириться враги с шестилетним стажем.

— Насовсем — жирно будет, — покачал головой Олег.

Но собрание уже поняло, что хватили через край. Помирить Олега и Игоря насовсем было так же невозможно, как разжечь костер на дне моря. После короткого совещания девочки решили, что до каникул тоже неплохо.

— Давайте до каникул, — вздохнул Олег, протягивая Игорю руку.

Игорь отвернулся.

— Ох, до чего же я сегодня терпеливый, — сказал Олег.

Собрание зашумело. Кто-то даже запустил в Игоря огрызком пирожка с повидлом. Собрание считало, что Игорь не лучше других.

И пришлось Игорю отступить. Он нехотя протянул руку.

— До каникул.

Олег перевел дух и обтер ладонью лицо, как после тяжелой работы.

— Ну, ладно, — сказал он, — теперь мы такие дружные, что нас можно на выставке показывать. Пошли по домам. Все.

— Нет, не все, — сказал Игорь. — Давайте тогда и с Кукина возьмем обещание. Пускай он списывать перестанет. А то он весь класс назад тянет.

— А что Кукин… — сказал Саня. — Дружба — это одно, а списывать — совсем другое. Вам жалко, что ли?

Собранию предложение Игоря понравилось. Всем надоело стирать масляные пятна со своих тетрадей, когда они возвращаются от Кукина. По этим пятнам Анна Ивановна безошибочно определяла, у кого он списывал.

На Саню насели так дружно, что и Сане пришлось сдаться. Правда, сдался он не сразу, так как жизнь свою без чужих тетрадей представлял себе очень смутно. Саня торговался.

— Насовсем или до каникул?

— Насовсем! Насовсем!

— Насовсем — жирно будет. Давайте на полмесяца…

— Тогда — до каникул!

— До каникул — тоже долго.

— Саня, — укоризненно сказал Олег, — не позорь мою седую голову.

— Ну, ладно, — согласился Саня, — а на контрольных можно списывать?

— Нет! — дружно ответили Сане.

— Ну, смотрите сами, — пригрозил Саня, — вам же хуже будет. На контрольных-то уж я двоек нахватаю.

Но Сане никого не удалось запугать.

Когда же все поднялись, чтобы идти домой, Саня вдруг заявил:

— А еще не все.

— Как не все?!

— А кто мне на завтра даст списать?

Ребята укоризненно загудели.

— Нечего гудеть, — сказал Саня, — Мы тут два часа просидели. Я уже сам сделать не успею.

Неожиданно Саню поддержала Вика.

— А он правильно говорит. Пускай сегодня спишет, а то завтра опять двойку получит. А уж с завтрашнего дня — никогда списывать не будет. Верно, Саня?

— Железно, — прогудел Саня, которому завтрашний день казался страшно далеким. Мало ли что могло измениться до завтра.

Подумав, ребята решили, что сегодня, в день, когда родилась такая великая дружба, обижать никого не следует.

Сане была выдана тетрадка для списывания.

*

— Не буду я ни с кем мириться! Что вы ко мне пристали! — сказала Аня.

Но девочки, обступившие Аню, не сдавались. Они оттеснили ее в угол класса и льстивыми голосами шептали ей уговорные слова, которые произносят в таких случаях.

— Да брось ты…

— Подумаешь — чего особенного…

— Да что ты, Анька, правда, как маленькая…

В другом кругу обрабатывали Володю ребята.

— А я ни с кем не ссорился, — сказал Володя.

— Как это ты не ссорился! — изумился Олег. — Что же вы тогда на разных партах сидите?

Володя пожал плечами. Он и сам не понимал, как это вышло. Сначала Аня от него чуть отодвинулась, потом — он от нее. Двигались, двигались и оказались на разных партах. А теперь даже разговаривать перестали.

— Ты, Вовик, просто эгоист, — сказал Олег. — Ты только о себе думаешь. Неужели нам из-за тебя все лето в городе сидеть? Эх, ты… Мы бы в лесу, знаешь, как жили? Там полная свобода. Даже можно не умываться…