Алферьев Е. Е.
Шрифт:
В Ипатьевском доме были найдены два листка бумаги, на которых рукою Великой Княжны Ольги Николаевны были написаны два стихотворения: “Молитва” и “Перед Иконой Богоматери” (Ibidem, приложение I, стр. 425-434). Они общеизвестны, но мы напомним здесь два последних четверостишия стихотворения “Молитва”:
Владыка мира, Бог вселенной, Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов.
Нельзя забывать, в какой трагической обстановке писала эти строки юная, двадцатидвухлетняя, Великая Княжна Ольга Николаевна. Оба эти стихотворения были также переписаны Государыней Императрицей и посланы полк. А. В. Сыробоярскому в письмах от 11 и 12 января 1918 года (Скорбная Памятка, стр. 82-83 и 87. Издание “Кассы помощи ближним в память о Царской Семье”. Нью-Йорк, 1928). Отсюда ясно, что их содержание было известно всей Царской Семье, и можно только поражаться тому, какой духовной высоты достигли Их Величества и Их Августейшие Дети уже к этому времени.
Сохранились два драгоценнейших письменных памятника, раскрывающих перед нами душевные и духовные переживания Царственных Узников на пути Их мученического подвига.
Одним из них являются многочисленные письма всех Членов Царской Семьи, написанные Ими из заточения. Первый сборник этих писем, изданный в 1974 году Свято-Троицким монастырем (Джорданвилль, N. I., США), заканчивается следующим небольшим отрыв-ком из письма Великой Княжны Ольги Николаевны, написанного в Тобольске:
“Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь”… (Православная Жизнь, июль 1968 г., № 7, стр. 3-4. Письма Царской Семьи из заточения, op. cit., стр. 375).
Не менее замечателен и другой памятник из духовного наследия Царской Семьи. В доме Ипатьева, среди оставшихся вещей, судебными властями было найдено много книг духовного содержания. Четыре из них принадлежали Императрице и пятнадцать – Великой Княжне Татьяне Николаевне. Естественно предположить, что читались они всеми Членами Августейшей Семьи, причем особенно примечательно то, что Они не расставались с ними не только в Тобольске, но захватили их даже в Екатеринбург и берегли до самого конца. В них имеются многочисленные подчеркнутые и отчеркнутые места, наиболее привлекавшие внимание читавших и наиболее близкие Их душевному настроению, ярко свидетельствующие о духовном подвиге Царственных Мучеников. Епископ Мефодий, внимательно ознакомившийся с этими книгами и сделанными в них пометками, пишет: “Эти места не только говорят о духовном состоянии Августейшей Семьи, об Их крепкой, глубокой вере, смирении, всепрощении и духовной бодрости, но и являются как бы Их духовным завещанием и наставлением. Да будут же слова, подчеркнутые Ими и кровью Их засвидетельственные, нам на духовную пользу и вразумление” (Письма Царской Семьи из заточения, op. cit, стр. 474).
Ниже приводится краткая выписка слов, особо отмеченных в одной из книг Великой Княжны Татьяны Николаевны, которые лучше всего показывают нам, какому примеру следовала Царская Семья в эти страшные предсмертные дни:
“Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть, как на праздник… становясь перед неизбежною смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту… Они шли спокойно навстречу смерти потому, что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом” (Ibidem, Приложение III. Книги духовного содержания, принадлежавшие Царственным Узникам, как немые свидетели Их духовного подвига в заточении. Стр. 469-480. Епископ Мефодий. Из духовного сокровища Царской Семьи. Оттиск из журнала “Вечное”. Париж, 1956).
XXIII. Злодейское убиение Царской Семьи в Ипатьевском доме. Канонизация Царской Семьи Русской Православной Церковью Заграницей.
Господь был милостив к Своим Угодникам: Царская Семья была взята из земной жизни вся вместе, одновременно. И в этом чудесном явлении нельзя не видеть действия Промысла Божьего. Как бы в награду за Их безграничную взаимную любовь, крепко связывавшую всех Членов Царской Семьи в одно, единое, нераздельное целое, момент разлучения души и тела наступил для Них одновременно.
Наследник, как мы знаем, жил под постоянной угрозой смертельной опасности и неоднократно был на краю смерти, но каждый раз Господь спасал Его, как будто желая сохранить единство Семьи.
Истинный смысл событий, совершающихся по Промыслу Божьему, часто остается сокровенным для современников и становится понятным лишь много лет спустя. Когда страшная правда о трагической гибели всей Царской Семьи стала известна, многие современники особенно сокрушались о жестокой судьбе Великой Княжны Ольги Николаевны; вспоминали недавнее сватовство Наследного Принца Румынского Карола и решительный отказ юной Великой Княжны, заявившей, что Она никогда не выйдет замуж за иностранца и никогда не покинет пределы России; и вот, как казалось тогда, вместо того, чтобы стать Королевой Румынской и начать молодую счастливую жизнь, Она погибла мученической смертью в страшном застенке. И только теперь, после многих десятилетий, истинный смысл всего совершившегося по воле и по величайшему милосердию Божьему раскрылся перед нами, и стало ясным, что если бы Великая Княжна Ольга Николаевна приняла предложение Принца Карола, Ее жизнь была бы преисполнена великих скорбей: несчастный брак с безнравственным человеком; разбитая семейная жизнь; королевский престол на короткое время, а затем революция и беженское существование в изгнании; но самым тяжелым испытанием были бы для Нее нестерпимые нравственные страдания от сознания, что из всей Ее горячо любимой Семьи Она одна осталась в живых, и от мучительных переживаний и неотвязчивых мыслей, которые преследовали бы Ее до последнего дня, о трагической судьбе Ее Державных Родителей и Августейших Брата и Сестер [40] . В от, что ждало Ее на этом пути. Тогда как теперь, вместе со всей Царской Семьей, Она навсегда вошла не только в русскую историю, но и в историю Российской Православной Церкви, как святая царевна – св. Мученица Благоверная Великая Княжна Ольга, и память о Ней будет свято храниться из рода в род до скончания века.
40
Царские Дети и, в особенности Наследник Цесаревич, из-за Его болезни, вели крайне уединенный образ жизни. Они редко виделись даже со Своими ближайшими родственниками, двоюродными братьями и сестрой – Августейшими Детьми Великой Княгини Ксении Александровны. Фактически, единственным детским другом Наследника был Н. В. (Коля) Деревенко – сын лейб-хирурга д-ра В. Н. Деревенко, последовавший, вместе с отцом, за Царской Семьей сначала в Тобольск и затем в Екатеринбург. В Царском Селе его постоянно приглашали во Дворец играть с Наследником, который также и Сам бывал у Своего друга. В Тобольске, в течение всего периода пребывания там Царственных Мучеников в 1917-1918 гг., он был единственным посетителем со стороны, который допускался по воскресеньям и праздникам в губернаторский дом, где неразлучно оставался на целый день с Цесаревичем Алексеем Николаевичем. Сейчас Н. В. Деревенко является единственным оставшимся в живых из всех свидетелей жизни Царской Семьи в заточении. Проживает он в отдаленной стране, в глубоком уединении, решительно отказываясь от каких-либо выступлений, касающихся Царской Семьи. Он занимает такую позицию, несмотря на то, что хорошо знает, что ему достаточно сказать слово, чтобы разоблачить многочисленных самозванок и самозванцев, равно как и самозваных “детских друзей” Наследника Цесаревича. Время от времени он навещает своего школьного товарища по Царскосельской Императорской Николаевской гимназии, который каждый раз, в ходе их дружественных бесед, настойчиво старался убедить его написать свои воспоминания о Наследнике, которые представляли бы исключительную ценность для истории и для составления правдивого жития св. муч. Убиенного Царевича Алексия. Все просьбы оставались тщетными. Наконец, во время одной из таких встреч, его друг решил действовать более энергично и так или иначе добиться от Н. В. Деревенко согласия приняться за этот труд. Он говорил долго, снова повторил свои доводы, горячо настаивая на том, что “Коля” обязан рассказать все то, что он видел, знает и помнит, что это – его святой долг перед Наследником, историей, русским народом. “Коля” слушал внимательно, но молча. Наконец, он не выдержал и, с необычным для него волнением, воскликнул, и какая-то нотка отчаяния звучала в его голосе: “Как ты не понимаешь, что я всю жизнь стараюсь забыть этот ужас! Если бы я дал волю моим воспоминаниям, я не мог бы жить, не мог бы работать, не мог бы существовать, сошел бы с ума”. Разумеется, после такого признания, продолжать или возобновлять разговор по этому делу было невозможно.
Но в связи с этим невольно возникает вопрос: если мученический путь Царской Семьи, закончившийся Ее злодейским убиением, вызвал такое глубокое и на протяжении всей жизни незабываемое душевное потрясение у 12-летнего Коли Деревенко, то какие нравственные пытки должен был бы испытывать тот из Членов Царской Семьи, кому удалось бы чудесным образом остаться в живых? Между тем, никто из самозванок и самозванцев, начиная с пресловутой Чайковской, появившейся на берлинском горизонте всего лишь через четыре года после Екатеринбургского злодеяния, и кончая темной личностью Голеневского (правда, последний выдумал фантастическую версию о спасении всей Царской Семьи!), не проявлял ни малейшего интереса к судьбе Царской Семьи и не испытывал ни малейшего волнения от воспоминаний об Ее жизни до революции и в заточении. Казалось бы, что такое странное равнодушие должно было бы служить одной из лучших улик, подтверждающих их самозванство. Однако, как это не удивительно, этот простой вопрос не приходил в голову никому из тех лиц, правда весьма немногих, которые, хотя бы и недолгое время, поддавались обману или сомнениям.
Царская Семья была призвана предстать перед Престолом Божиим вся вместе, и это великое знамение Божие само по себе указывает на то, что Царственные Страстотерпцы, как и первые христианские мученики, были прославлены Самим Господом с самого момента принятия Ими мученических венцов.
В 1981 году Русская Православная Церковь заграницей, являющаяся единственной законной преемницей Российской Православной Поместной Церкви, канонизировала Царскую Семью вместе с сонмом других Новомучеников от безбожной власти убиенных. Торжества канонизации имели место в Нью-Йорке 31 октября/1 ноября, при участии 15 архиереев, во главе с Митрополитом Филаретом, и многочисленного духовенства и в присутствии всех здравствующих Членов Дома Романовых и огромного числа молящихся, съехавшихся со всех стран русского рассеяния.