– Не пытайся сбить меня с толку! – отрезала Оксана Тарасовна, не удостаивая Татьяну даже мимолетного взгляда. – Дело между тобой и мной, при чем тут эта совсем простая девчонка?

Простая? Простая? Графиня даже задохнулась от возмущения, а до половины высунувшаяся из-за портьеры Марыся злорадно закивала.

– Любая из моих воспитанниц с легкостью сделает с ней все, что угодно!

– А они пробовали? – с неожиданной кротостью в голосе вдруг поинтересовалась панна Ирина, и разошедшаяся пани экономка осеклась, словно вспомнив о чем-то крайне неприятном. Марыся скорчила гримасу и нырнула обратно за портьеру.

– Тебя не касается, – сквозь зубы процедила Оксана Тарасовна.

– Значит, пробовали, – так же кротко пропела панна Ирина. – Но выводов не сделали.

Оксана Тарасовна нахмурилась – а потом впервые поглядела Татьяне прямо в лицо, и были в этом взгляде настороженность и вопрос.

– …А даже если так! – разглядывая Татьяну новым, задумчивым взглядом, отрезала пани экономка. – Я готовилась к этому дню целый год, и пусть побережется любой, кто встанет между мной и деньгами! Помни об этом, чужая рожденная, – переводя глаза на Ирину, стальным голосом сказала Оксана Тарасовна. – Не вздумай лезть не в свое дело! Нас пятеро против тебя одной! – и повернувшись на каблуках так круто, что подол платья описал круг у ее ног, пани экономка вышла. За портьерой слышался мелкий перестук каблуков – подслушивающие воспитанницы спешили убраться раньше, нежели их застанут за неблаговидным занятием.

– Я поняла! – выдохнула ошеломленная Татьяна. – Боже мой, неужели… Но это же совершенно невозможно… Они все – ведьмы? Не только Марыся, но и Оксана Тарасовна? Они околдовали маменьку с папенькой и пытались околдовать меня?

Панна Ирина молча кивнула.

– Но… вы полагаете, у них не получилось? Но почему?

Панна Ирина замялась, искоса поглядывая на Татьяну, и, решившись, бухнула:

– Потому что в настоящей жизни ты тоже – ведьма, и посильнее их. Ты, конечно, сейчас об этом не помнишь, но дар никуда не делся.

Графиня глядела разочарованно. Ах, опять эти глупости! Стоило ей начать прислушиваться к панне Ирине, как та заявляла нечто уж вовсе несообразное. Чудное у Татьяны семейство получается: родовитый граф в торговцах, супруга его графиня – в лекарях, а уж дочка и вовсе ведьма. Добавить сюда цыгана, который не цыган, а инженерский сынок, – полная фантасмагория получается! Графиня уже хотела высказать панне Ирине свое недовольство в самой резкой форме, однако явился переодетый мажордомом кухонный мужик и заикающимся от страха голосом пригласил к ужину. Потом вбежал пан Валерий, бесцеремонно подхватил Татьяну под локоть и увлек в столовую залу. И вот уж осведомленные о предстоящем аукционе гости от блюд отведывают, а сами все больше на Оксану Тарасовну нетерпеливо поглядывают. Один лишь капитан-исправник ужинает с полным удовольствием – любо-дорого поглядеть, как ножом и вилкой орудует! – и рассыпает пани экономке комплименты за чудесный бал да прекрасный стол. А что ему беспокоиться: за Татьянино наследство он тягаться не намерен, небось даже и не знает, что сегодня вечером Оксана Тарасовна намерена запродать замужество молодой графини. Жандармы его по всему дому рассыпались, и уж они-то Кармалюка не упустят. Да Кармалюк и не придет – разбойник обладал редкостным умением обходить засады, оттого по сей день и на воле.

Изящно промокнув губы кружевной салфеткой, Оксана Тарасовна поднялась:

– Паненка графиня, потчуйте гостей, а нам с панами-соседями надобно пройти в кабинет, заняться кой-какими скучными делами…

Задвигались стулья, и паны принялись выбираться из-за стола. Прихватив затянутого в корсет сынка, поднялись трое приятелей запертого на конюшне пана Владзимежа. Неожиданно к ним присоединился и пан Валерий со товарищи. Каждый, вставая, одаривал графиню таким оценивающим взглядом, что она враз поняла, каково приходится выставленным на продажу крепостным девкам.

«Господи, помоги мне, и, клянусь, я никогда в жизни ни одного человека из нашей дворни не продам! Ни за какие сокровища! – молча взмолилась графиня. – Сделай что-нибудь, Господи, мне рано замуж!»

Ее приподняло в воздух и вознесло над стулом. Что, это и есть ответ на ее молитву?

– Ой, извини, не рассчитала! – смущенным шепотом сказала панна Ирина. – Я тебя сейчас поставлю!

Подхватив Татьяну под локоток панна Ирина… просто держала ее на весу над стулом. Тут же, настороженно озираясь по сторонам – не заметил ли кто, – водрузила графиню на пол столь торопливо, что каблучки бальных туфелек звучно клацнули.

– Чтоб она пропала, эта вампирья силища, – очень вдумчиво, словно рассчитывая, что сбудется, пожелала сама себе панна Ирина и быстро добавила: – Ну что, пошли?

– Куда? – изумилась графиня.

– Подслушивать, конечно, до чего они там договорятся, – не менее изумилась панна Ирина, – план с Кармалюком не удался, надо что-то на ходу соображать.

– Подслушивать? Но это же совершенно недостойное занятие! И я не могу оставить гостей, – запротестовала графиня.

Панна Ирина зловеще прищурилась:

– Ты со своим достоинством «донеможешься», что тебя за кого-нибудь из этих старых пеньков замуж выдадут!

Перед мысленным взором графини мгновенно предстала нереальная картина – она, в белом платье и прелестной кружевной вуали, стоит перед алтарем, крепко держась за сучок раскоряченного старого пня. Однако она уже немного привыкла к своеобразной речи панны Ирины, потому видение исчезло, сменившись осознанием печальной действительности. Она тревожно поглядела вслед удалившейся компании.