Вообще к предсказаниям и сценариям я отношусь сдержанно, если не сказать — скептически; как правило, жизнь их не подтверждает. Но тем не менее есть в сценарно-политическом подходе нечто безусловно притягательное: не хочется человеку просто плыть по чужой воле, хочется поучаствовать если уж не в построении «светлого будущего», то хотя бы в предугадывании пусть даже и темного. Хочется заглянуть за краешек занавеса, подтолкнуть, поддержать или задержать события… В общем, затея занятная.

Я сама, неоднократно зарекаясь, всякий раз участвовала в семинарах по разработке альтернативных сценариев развития страны. Да и лично, «индивидуально», иногда такие сценарии выстраивала — чисто литературная забава! Да нет, не забава: скорее всего — желание хоть как-то, хоть кого-то предостеречь. (Ни разу, впрочем, ни у кого не получилось.) После отделения власти от общества (а этот процесс начался еще в середине 90-х) какие сценарии ни выстраивай, вряд ли власть на них обернется и призадумается. Но надежда ведь всегда умирает последней…

И вот, проклиная себя и собственный неистребимый романтизм, еду за сто километров от Москвы, Чтобы за два дня наговориться с экспертами в разных областях социальной, культурной, политической жизни о будущем России… Но об этом — в другой раз, сначала все-таки о текстах, собранных в брошюре. Как там? «Оракул- Ключ».

Сценарии — все — не очень счастливые или совсем несчастливые для России, ни к какой «сказочной» структуре или схеме не примыкающие. Грустные сценарии. Печальные. Драматические.

Пятнадцать лет тому вперед!

Что ждет Россию в 2015 году?

А если — стрелки прокрутить пятнадцать лет тому назад? Чего мы могли ожидать от 2000-го в 1985 году? Уж никак не свободных дискуссий по поводу изменений во властных структурах и посещения «первым президентом» вифлеемских яслей в день, когда православные отмечают 2000-летие рождения Господа нашего Иисуса Христа.

Изменения — роды — произошли, с исторической точки зрения, стремительные. В акушерской практике стремительные — значит, опасные. И тем не менее, несмотря на все опасности, через которые страна и общество прошли (и проходят), промежуточный итог гораздо оптимистичнее, чем при таком повороте событий кто-нибудь мог ожидать. И литература (возвращаюсь к авторам брошюры) предсказывала гораздо более страшный и тяжелый сценарий, нежели происшедшее в реальности. Впрочем, может быть, в этом и состоит миссия антиутопий?

А их к концу 80-х появилось великое множество.

Среди прочих выделялась кабаковская версия — версия «Невозвращенца».

Многое подтвердилось — и даже совпало. Панаев — Янаев, танки, спецназ, стрельба на московских улицах… Распад страны, который удерживают и удержать не могут.

Но тем не менее путч 1991 года никакие «сценарии» не предсказали.

Как и события октября 1993-го.

И первую чеченскую войну.

И вторую войну чеченскую.

Но тогда, в 1988-м, «сценарий» Кабакова во многом, повторяю, совпал с реальностью не столь отдаленного будущего.

Сейчас, на грани 2000-го, сценарии трех авторов никак не совпали с реальностью, которая ждала буквально за углом, 31 декабря.

В маленькой повести Кабакова «Приговоренный» («Невозвращенец-2») старый русский писатель, экстраполятор по имени Юрий Ильич (фамилия неизвестна) получает в 2015-м Нобелевскую премию по литературе. В поездке в Стокгольм на церемонию вручения (опасной поездке — из-за разгула мирового, да и отечественного, терроризма, а отечество сократилось до Москвы и Московской области) писателя сопровождают охранники, вынуждающие его на обратном пути подписать чек о передаче энной суммы государству.

Сценарий — для России — совсем плохой.

Да и для всего мира он нехорош.

Мир — по Кабакову — окончательно испортился. Проклятая политкорректность привела к тому, что европейский тип культуры и цивилизации оказался подорванным, если не разрушенным вовсе. Кабаков иронизирует: «Еще не рассыпалась в прах ржавая колючка опустевших лагерей, сначала немецких, потом наших, а уж университетские профессора и романтические художники по всему миру завели свою вечную песню протеста: справедливость, социальные гарантии, поддержка неэффективных членов общества, права меньшинств… И добились своего, безответственные болтуны».

Безответственная свобода, безответственный либерализм — по Кабакову — приводят к новому витку небывалых страданий и ущемлений человеческого достоинства. Обнищавшая и сжатая до самых малых пределов Россия потеряла все, что могла и что даже не мыслила потерять.

Предупреждению Кабакова — в отличие от «Невозвращенца-1» — внимаешь с недоумением.

Казалось бы, вполне очевидно, откуда идет угроза: ультранационалистические движения, порождающие терроризм; региональный изоляциенизм, порождающий экономические разрушения; эксплуатация полезных ископаемых без развития наукоемких производств… Так нет, у наших либералов (в прошлом? вопрос не ко мне) во всем виноватой оказывается… свобода.

Свободные люди свободного мира, интеллектуалы и либералы, виноваты. «Университетские профессора», Гарварды там всякие и Принстоны. Навыдумывали, а нам расхлебывай.

Если бы это «будущее» предсказали со страниц газет и книг, а также брошюр литературные политологи противоположной Кабакову умственной ориентации, я бы ни капельки не удивилась.

В данном случае Кабаков с ними совпал, но меня волнует и интересует не автор лично, а наше общелиберальное сознание, которое Кабаков и выразил. Сознание, не удовлетворенное текущим положением дел, «настоящим», и проецирующее в будущее свои страхи.