– Да с чего вы взяли, что я с вами флиртую? Мне не нравятся такие капризные барышни! – возразил мужчина. – Ступайте, девушка, ступайте. Я отдыхать вознамерился.

– А я! Я тоже! Вознамерилась! – потеряла терпение Маринка, скатала снежный комок и изо всей силы кинула в незнакомца.

Ее выходка явно не понравилась псам. Они рванули с места и ринулись на непрошеную гостью.

– А-а-а!! Убивают! – заверещала она.

– Кардинал! Фу! Атос! Ко мне! – закричал мужчина, бросился за псами и поймал их уже возле Маринки. – Я их подержу, а вы… давайте! Дуйте отсюда! Чего по ночам шарахаться? Спали бы дома!

– Так я домой не могу зайти! А вы забрали ключи и… и вообще! Гад!

– Ой, ребятки! – вдруг раздался родной голос. – Я вижу, вы уже познакомились! Поладили.

Это была Эмма Витольдовна, Маринкино спасение. Собаки, заслышав голос женщины, принялись махать хвостами и даже поскуливать от радости.

– Ма-ам! Он мне твои ключи не отдает! – точно маленькая девочка пожаловалась Маринка.

– Да, Эмма Витольдовна, мы поладили, – кивнул незнакомец.

– Какое там поладили! Его собаки мне всю руку съели! Они меня просто разорвали! Если бы не ты… у меня вон… из руки все жилы торчат! Поладили!

– Ах, Маришенька, ну откуда у тебя в руках жилы? – произнесла матушка и ласково улыбнулась соседу. – А вы заходите к нам, Лев Михайлович! Чаю попьем. Я сегодня в городе была, заезжала в магазин, так я вам скажу…

– Мама! Я уже задубела здесь! – воскликнула Марина. – Может, ты мне дома расскажешь про свой шопинг?

Эмма Витольдовна вздохнула, еще раз мило улыбнулась и обратилась к дочери:

– Так вылезай из сугроба-то! Промокнешь! Я тебе обязательно приготовлю чай с малиной и мятой. Вылезай, ну что ты, в самом деле, как снежная баба?

Маринка пыхтела, медленно выкарабкиваясь из сугроба. И в самом деле – как ее сюда занесло? Правда, от таких зверюг еще и не туда запрыгнешь! Вон они стоят, скалятся!

Дома у мамы было чудесно. После зимнего холода, колючего ветра, который Маринка просто не переносила, ее мгновенно окутало тепло, мягкий свет залил гостиную, а о ноги терлись пушистые и мягкие коты.

– Как же я замерзла, – вздохнула Маринка. – Загнали меня в этот сугроб, заледенела до костей… Мам, а где дед Гоша? Ты ему не звонила?

– Я подумала – а чего я буду названивать, если приеду раньше тебя? Но… чуть-чуть просчиталась. Залезай на диван с ногами. Надень теплые носки, я сейчас тебе чаю принесу, согреешься.

Мама уже колдовала в кухне, но Маринка ее прекрасно видела из гостиной и слышала.

– Ма, а этот… наглец, он кто? Чего он здесь засел-то? Еще и собак развел! Не собаки, а людоеды какие-то!

– Мариночка, ну что ты говоришь? – появилась в дверях с чаем Эмма Витольдовна. – Это совершенно очаровательные соседи. Кстати, Лев Михайлович теперь тоже наш сосед. Деда Гошу забрала к себе дочь, а его внук – вот этот Лев и есть, он теперь здесь живет. Сейчас конфетки принесу… Бася! Ты же не ешь конфеты! Тимка, дай ты Марине чашку взять.

– Ничего, пусть сидят, мне с ними теплее, – погладила котов по мягким спинкам Марина. – Хорошо у тебя тут. Тепло, тихо…

– Оставайся на ночь.

– Останусь. Сегодня домой не поеду.

– А почему? – сразу насторожилась мать. – Случилось чего? С Артемием поссорились?

Маринка тяжело вздохнула, хлебнула чаю и грустно уставилась в угол.

– Я, мам, не знаю… Вроде и не поссорились, а… а как жить дальше, не знаю.

– Рассказывай! Чаем-то душу не вылечишь, только разговорами. Что у вас?

Мать сразу же отложила кухонное полотенце в сторону, уселась рядом с дочерью на диван, взяла чашку и приготовилась слушать.

Маринка не стала утаивать ничего, рассказала все как есть.

– Ну вот и как? – спросила она. – Что делать? Я его, мам, видеть не хочу. Он же… Он же… вообще! Это ж надо было придумать – похоронить мать, да еще и всю свою семью!

– Ему, вероятно, больше нечем было тебя заинтересовать. Вот и наплел. Поступок, конечно, некрасивый, но…

– Мама! Он испортил жизнь этой Оксане, мне! Оксана от него родила и теперь одна воспитывает сына, а я не родила и упустила свое время! Теперь я, значит, вот так и буду жить одна. Без детей. И при этом он еще умудряется крутить романы с нашей Жанночкой! О ней он мне запрещает даже плохо думать, а сам на меня матери наговорил, будто я мымра какая-то! Теперь его несчастная матушка считает, что она в дом престарелых попала по моей вине! А я… Я ж с него пылинки сдувала!

– Не кипятись, – поморщилась Эмма Витольдовна. – Пылинки ты сдувала по собственной воле, мне кажется, тебе это даже приносило удовольствие. И ребенка не родила тоже по собственному решению. В какой-то момент подумала, что Артемий для тебя важнее, зачем же теперь его винить? Оксана решила по-иному, и не жалеет. А что про тебя Артемий наговорил своей матери… Ну, жила же ты с этим как-то все годы. Он рассчитывал, что ты не узнаешь, что о тебе думает его мама. А с Жанной… – Мать нахмурилась. – В конце концов, это ее выбор. И запомни, Марина: наша Жанна зрелая женщина, которая научилась не только разбираться в людях, но и манипулировать ими. Я, видимо, неправильно ее воспитала.