Как видим, даже приказ Катукова опровергает нарисованную в штабе 1 гв. тбр схему с рубежами продвижения по дням, поскольку прямо говорит о том, что ни 22, ни 23 июля части корпуса, одной из которых и была 1 гв. тбр, своих задач не выполнили. Следовательно, занятые бригадой рубежи удерживались, увы, только на бумаге. Ну и, наконец, надо упомянуть и документы противника, в том числе и немецкую карту, которые прямо говорят о недостоверности этой схемы [378] .

Но может быть, отчётные карты 7-го немецкого АК не отражали действительного положения дел на фронте? Нет, их анализ не даёт оснований для таких выводов. Отчётные карты довольно точно отражали общий ход боёв, изменения в оперативной обстановке и прохождение линии фронта. Для примера рассмотрим карту за 23 июля и сравним обозначенную на ней обстановку с данными журнала боевых действий и дивизионными донесениями [379] .

В тот день нашим танковым частям удался прорыв немецких позиций по обе стороны рощи, что и отражено на карте. В результате боёв танковые бригады 1 ТК вышли на подступы к деревням Гремячье, Сомово, Большая Трещевка. Находившиеся в роще подразделения 542-го пехотного полка 387 пд оказались в окружении. Но они продолжали упорно обороняться, удержали этот важный опорный пункт и в значительной мере способствовали тому, что пехота 167 и 193 сд, 1 и 2 мсбр не смогла здесь прорваться вслед за танками. Фланговый огонь противника из рощи как в западном, так и в восточном направлении прижимал наши стрелковые части к земле и в сочетании с артобстрелами и бомбёжками раз за разом срывал их атаки.

Донесения из частей и журнал боевых действий 7 АК подтверждают точность и достоверность карты. Так, в них признаётся не только прорыв немецких позиций на выс. 188,5, но и говорится о выходе наших передовых частей к Большой Трещевке, Сомово, что вызвало необходимость, с одной стороны, срочно создавать здесь отсечную позицию силами 168 пд, а с другой стороны, привлекать для контрудара танки подоспевшей на помощь 9 тд. Этот контрудар также точно отражён на отчётной карте. В документах отмечено, что танковый полк 9 тд на отдельных участках вступал в танковые бои, в ходе которых подбил 12 русских танков, но в целом дошёл до развилки дорог у южной опушки рощи без существенного сопротивления! [380] Около 19:00 танки 9 тд вышли к намеченной цели и заняли высоты западнее деревни Каверья [381] .

При этом в документах нет НИКАКОГО упоминания о боях с частями 167 сд, хотя есть упоминание о сопротивлении 193 сд. А ведь 9 тд прошла через район, в котором, согласно отчёту штаба 167 сд, были передовые позиции дивизии, занятые ещё накануне и удерживаемые в последующие дни! Тот факт, что никакого ожесточённого боя нашей пехоты с вражескими танками в этом районе не было зафиксировано, также говорит о том, что на самом деле передовые позиции 167 сд проходили севернее [382] . До них немецкие танки просто не дошли, а развернулись обратно и поспешили на сборный пункт для перегруппировки перед намеченным на следующий день контрударом в районе Высочкино, Чибисовка [383] .

Подводя итог обсуждению схемы из дела 1 гв. тбр, приходится констатировать, что она противоречит другим источникам, а именно:

1. Документам штаба 1 ТК.

2. Документам штаба Брянского фронта.

3. Трофейным документам 7 немецкого АК и 9 тд.

Таким образом, использовать этот источник для каких-либо уверенных выводов об оперативной обстановке и продвижении вперёд было по меньшей мере некорректно. Заявления же о принципиальной «невозможности» нахождения немецких противотанковых орудий у опушки рощи утром 21 июля являются совершенно НЕСОСТОЯТЕЛЬНЫМИ.

Одной из последних «зацепок» оппонентов, за которую они держатся просто «мёртвой хваткой», является употреблённое в докладе Сухоручкина слово «красноармеец». Узнав об этом из моей же статьи (в отличие от прячущихся от вопросов оппонентов я не скрывал и не пытался как-то замазать существующие в проблеме поисков противоречия и писал об этом открыто), они теперь насмешливо-назидательно покачивают пальцем: «Не-е… Красноармеец — это не генерал! Не мог это быть Лизюков!»

Вопрос об употреблённых в документах словах уже разбирался ранее. В мае 2009 года на воронежском историческом форуме «Воронеж. Страницы истории» мою статью о Лизюкове взялся прокомментировать некто «Север». Приведу здесь его сообщение, как характерный образец «аргументации», где натяжки и подтасовки сочетаются с навешиванием ярлыков и приписыванием оппонентам слов, которых они не говорили (сохранён стиль оригинала) [384] .

«Внимательно прочитал статью И. Сдвижкова и нашёл в ней массу грубых ляпов и домыслов.

1. Вся концепция автора строится на его убеждённости, что настоящее захоронение генерала — могила с трупом танкиста с раздавленной головой. А захоронение в с. Лебяжьем считает „не тем“.

2. Однако по его же источникам везде говорится, что нашедшие труп красноармейца с обезображенной головой нашли в комбинезоне вещевую книжку на имя Лизюкова. Этот неопознанный труп рядового танкиста и был захоронен у НП. Но почему же автор статьи доказывает, что это генерал? Книжка в кармане рядового танкиста в уставной форме — увы, не доказательство, что это Лизюков. Как попала она к безымянному танкисту, домысливать не хочу. Здесь и без меня любой версий множество наберёт. И разведчики и Давиденко, видевшие тело с раздавленной головой, чётко называют его воинское звание — красноармеец. Найдите на сайтах фото походной униформы 41–42 гг., танкистов — рядового и генерала. Разницу видите. Она огромна.

3. Немецкие автоматчики в версии автора — это настоящие фантастические герои. Они как нянечки в детсаду раздевают генерала, стаскивают китель с наградами… и вытаскивают из своей ранцевой заначки заранее припасённую красноармейскую гимнастёрку. Для того чтобы специально переодевать генералов. И затем благородная немчура опять аккуратно одевает генерала — в гимнастёрочку. Ну вы хоть чего-нибудь поняли в этой фантастической истории? Но зато таким образом, по Сдвижкову, этот безымянный танкист благодаря добрым, но всё же жуликоватым немецким автоматчикам становится „доказанным“ генералом Лизюковым! И пошло-поехало.