– «Молот ведьм» называется, - закончила за него Елизавета. – Не ты один такой умный.

– А я этого и не утверждал! Но тут всё гораздо серьёзнее. Я, например, расследую ритуальные убийства, консультирую правоохранительные органы.

Он вновь приложился к кружке.

– Серьёзно? – она распахнула на него серые глаза. – Это, должно быть жутко интересно?

– Что может быть интересного в убийстве?

Девушка смутилась.

– Я имела в виду твою работу.

– В любом случае, это опасно.

Оба посмотрели на дверь, за которой сейчас лежал дядя Миша.

– Глеб, его с крыши сбросили, да?

– Да. Я не успел помочь, и этого себе не прощу никогда.

– Не надо, Глеб, не казни себя, - она накрыла его руки, державшие чашку своими.

Ладони у неё были сухими и прохладными, как у Елизаветы Ивановны.

– Вы прибыли в наш город, чтобы найти убийцу? Расскажи мне.

Он с грустной улыбкой посмотрел на неё.

– Ну, всего я тебе в любом случае рассказывать не буду. Потому что оперативная информация. Скажу только, что церковь у нас отделена от государства. А в таких условиях, сама знаешь работать нелегко. К тому же интересы церкви не всегда совпадают с интересами государства.

 Боюсь, что сейчас именно такой случай, добавил про себя.

– Вот и приходится просить помощи у наивных, но очень симпатичных девушек.

– И никакая я не наивная! – она потрепала его по светло-русым волосам.

В этот момент в дверь служебного входа настойчиво постучали.

Иосиф подошёл к оперативнику, переминавшемуся с ноги на ногу у центральной двери. Как же его фамилия? Кажется, Овечкин.

– Там, похоже, никого нет, – доложил тот.
– Да и дверь на сигнализации.

Иосиф осмотрел дверь и поднял глаза на вывеску.

– А что, разве ночью сексуальным меньшинствам не требуется защита?

Овечкин недоуменно посмотрел на него.

– А от кого их вообще защищать-то?

– Как от кого? От агрессивного сексуального большинства.

– Да нормальный человек с ними даже связываться не будет!

– Норма, господин Овечкин, - наставительно произнёс Иосиф, - величина непостоянная. Сегодня одна норма, завтра – другая. Ладно, похоже, здесь нашего друга нет.

К ним подошёл Ковальчук.

– Кофейня работает до двенадцати, два часа уже, как закрыта. Но, похоже, в кухне горит свет. Я пойду, проверю со двора?

– Давай! А мы с Овечкиным здесь встанем. И будь предельно осторожен, парень очень шустрый.

« Поучи отца детей делать», - проворчал про себя Ковальчук. Десять лет в антитеррористическом подразделении, более двадцати операций, а тут этот хлыщ чернявый, вылез неизвестно из какой дыры, да ещё командует! Вот времена настали! Развелось помощников советников, или советников помощников, сам чёрт не разберёт!

 Над дверью служебного входа сквозь зарешеченное окошко действительно на тёмную улицу пробивалась полоска света. Оперативник приложил ухо к двери. Были слышны чьи-то негромкие голоса, но как не прислушивался слов разобрать не смог.

Ладно, будем импровизировать. Ковальчук забарабанил в железную дверь.

– Хозяева! Коньяку не продадите? Заплачу с ресторанной накруткой!

– Не отвечай! – тихо сказал он девушке.

– Странно, - так же еле слышно ответила Лиза. – За углом круглосуточный магазин. Наверное, пьяный.

– «Расслабился!» - с досадой на себя подумал Глеб. Что было тому причиной, гибель дяди Миши, эта славная девчушка, или что-то другое? Он поднял голову и оглядел кухню. Дом – вот причина! Его стены впитывали энергию зла, и она растворялась, терялась где-то в недрах. Скорее всего, уходила глубоко под землю, куда её всасывала сатанинская сила древнего капища.

– Откройте! – снова раздалось за дверью. – Я же вижу, свет горит. Выпить, жуть как охота!

Наверняка и выход на улицу перекрыли. Глеб осторожно выглянул в зал. Входная дверь закрыта железными жалюзи, на окнах чугунные решётки. Тут только спецназ поможет со своей техникой. А что им мешает вызвать спецназ? Люди, надо полагать, серьёзные.

Чем же мы их так заинтересовали? Он достал из нагрудного кармана бумагу, осторожно вынул из политэлена. На плотном жёлтом листе стояли государственные печати Российской империи. Глеб некоторое время вчитывался в старинный текст. Тайная Экспедиция, генерал-прокурор Самойлов – всё это ему ни о чём не говорило. В истории был он слабоват.