–  И все?
– изумился Серегин.
– Товарищ капитан, вы хоть понимаете, что это значит?

–  А то и значит!
– вспылил, вступая в беседу Довбняк.
– Кто-то из наших крепенько подмогнул братьям по разуму!

–  Странно, что только сейчас, уж сколько лет прошло, - пробормотал кто-то слева от Макеева.

Кажется, Тупиков или Суров.

–  Да нет, - оживился сникший Бровченко.
– То, что наши к этому руку приложили, само собой. Но вот работа сугубо местная…

–  Да уж ясно, что не марсианская, - недоумевающе изрек Александр.

–  Нет, я не в этом смысле… то есть… - Зампотех запнулся, подбирая слова.
– То есть придумано это, конечно, не местными товарищами, но вот исполнение… исполнение уж больно необычное.

–  Например?
– напрягся Макеев, инстинктивно чуя, что именно здесь лежит главный подвох.

–  Во-первых, ствол отлит из черной бронзы - целиком, причем вместе с нарезами. Я вот поговорил с Эгорио Арбаковичем, даже он не очень понимает, как это удалось провернуть. То есть, как сказал мастер, способ он бы наверняка нашел, но сколько времени потратил бы на это дело - непонятно. При этом наш главкузнец отметил, что сейчас мастеров, умеющих сделать черную бронзу, почти и не отыскать. Дескать, еще его отец встречал таких в годы ученичества, но те были глубокими стариками… А отцу его, между прочим, под семьдесят!

Собравшиеся загомонили, лица помрачнели еще больше.

–  А на сколько этот дристопал бьет? Проверили хоть? Бровченко вновь оживился, зашелестел самодельным блокнотом:

–  Итак, в ходе исследований было сделано пять выстрелов имеющимися боеприпасами. На нашем втором стрельбище, - зачем-то уточнил он.
– С использованием готовых зарядов пуля летит на километр с небольшим, а на восьмистах метрах пробивает дубовую доску толщиной в руку и стоящий за ней степной щит…

–  Ни хрена ж себе!
– не сдержался кто-то, в сердцах хлопнув себя по колену.

–  Скорострельность?
– коротко бросил градоначальник, вдруг ощутив незнакомую тупую боль под лопаткой.

Зампотех пожал плечами:

–  Наши ребята потратили на все про все семь минут. Но вообще-то всякие мушкетеры с фузилерами ухитрялись делать из похожих по три выстрела за две минуты. Или два выстрела за три - уже не помню точно.

Заглянул в блокнот и что-то чиркнул там карандашиком.

–  Само собой, наши бронежилеты от такого оружия защищают на все сто - проверено на испытаниях… - Он сделал паузу.
– Ну, да и в бою проверено. Но вот даже лучший местный доспех выстрела с тридцати метров не выдержит. А легкая пехота, щитоносцы или конница начисто выкашиваются на дистанции до семисот - восьмисот метров.

Сообщение было встречено в молчании - и не потому, что все вдруг посочувствовали потенциальным жертвам среди легкой конницы и бездоспешной пехоты, а скорее оттого, что даже у землян не у всех есть обычные «бронетюфяки», которые к тому же закрывают далеко не всего человека. А тяжелых саперных бронежилетов - скафандров весом в двадцать пять без малого кило у них всего ровным счетом пять комплектов.

–  Бронетехнике они не страшны, - продолжил Бровченко лекцию.
– Но вот если угодит обычной машине в бензобак или в двигатель там, в радиатор… Ну, или в кабину, в дверцу там, или в борт, я про стекло не говорю, могут быть неприятности. Шину уж точно прошибет - тем более известно, какие у нас покрышки - только что сами не рассыпаются. Это не считая того, что, по сообщениям участников того боя, они видели трассеры - хотя среди наличных боеприпасов их не обнаружено. Конечно, в бою всякое может померещиться, но если наши не ошибаются, то можно считать, что у нашего противника есть готовые зажигательные пули.

Если прежние сообщения вызывали изумленно-настороженный гул, то на этот раз «приятная» новость была встречена гробовым молчанием.

–  Одна такая в артукладку или в ГСМ и… котенку!
– резюмировал Серегин.
– Ладно, что у нас есть еще плохого?

–  Еще два обстоятельства. Вот, посмотрите на станок этого… изделия. Эти деятели приспособили такой вот вертлюг, наподобие пулеметной турели, так что точность стрельбы весьма и весьма высока. А вот эта третья нога сошек отлично гасит отдачу. В общем, откровенно сказать, я бы не отказался от таких вот красавиц в нашем арсенале… Да, еще кое-что. Не угодно ли, товарищи, взглянуть на прицел. Я только вчера сообразил…

Офицеры сгрудились над разлаписто устроившимся на столе оружием.

Прицел и впрямь был необычный. Тонкая и длинная, сантиметров тридцать, дубовая дощечка с прорезью. На ней не было цифр или делений. С одной стороны были выжженные в дереве человеческие фигурки - внизу побольше, а кверху уменьшающиеся. С другой - такие же изображения лошадей. Вот и все.

Некоторое время военные изучали странное приспособление.

–  Е-мое, - хлопнул себя по лбу Суров.
– Да это же почти что готовый коллиматорный прицел!

–  Точно!
– поддержал Серегин.
– Вот оно. Каждая фигурка - человек среднего роста на определенном расстоянии. Совмещаешь врага с подходящей - и стреляй.

–  Вот дела!
– вздохнул Макеев.
– Кто ж это там такой умный? Помните, как мы местных дрессировали - значки особые рисовали, зубрить заставляли, а потом еще таблицу у командиров - на каком расстоянии на какую зверюшку наводить!

–  А черный порох?
– вступил Тупиков, горько усмехаясь.
– Мы ведь специально не пускали его в ход, даже опытов не проводили, чтобы секрет никуда не уплыл! Сколько мы мучились с пироксилином, с каким адским трудом добывали кислоту и покупали хлопок втридорога у караванщиков! И вот теперь все оказалось напрасно…