Шрифт:
– Что да то да - уж человеческих жертв во имя своей веры мы не приносим («По крайней мере сейчас» - с легкой ехидцей прокомментировал кто-то внутри Аксимова)
– Нет, ты не совсем понял меня, брат - вы лучше не потому, что не режете людей на алтарях. Наоборот - вы не делаете этого, потому что лучше их.
Некоторое время Аксимов обдумывал сказанное.
– Скажи - а ты действительно веришь в богов?
– наконец спросил он, стремясь уйти от ставшей несколько скользкой темы.
– Это не вера, это знание, - поправил его собеседник. Разве ты веришь в тех древних ящеров, бродивших по земле за миллионы лет до людей? Так же и Высочайшие, - ничуть не обидевшись, пожал плечами Кайрас. Как можно не верить в тех, кто дает силу магии, даже после своего ухода?
– Но от динозавров остались кости, целые скелеты… - возразил Аксимов, пожав плечами.
– А разве мало осталось от Высочайших? Или ты не видел своими глазами Лабиринты Шеонакаллу? Ты думаешь, человеку по силам воздвигнуть что-то подобное…
– Ну не знаю… - пожал плечами капитан. У нас тоже говорили, что пирамиды и всякие древние храмы не могли построить люди, а им помогали пришельцы из космоса или великаны. Или вот, я читал, когда раскапывали какой-то древний город на востоке, нашли электрические батареи - а было это чуть ли не две тысячи лет назад, когда люди по всем законам не могли их придумать. Ну и что с того?
– Ты говоришь - людям вашей древности помогали высшие существа из иных миров, я правильно понял тебя, брат?
– сдвинув брови, спросил маг.
– Ну, вроде того, - кивнул Антон. Но это… - он хотел сказать - «чушь собачья», но таки и замер с полуоткрытым ртом.
– И после этого ты сомневаешься в то, что Высочайшие сходили на землю?
– бросил с улыбкой Кайрас.
Аксимов долго размышлял над услышанным от приятеля.
И из всего сказанного выделил ту мысль, что в его родном мире магия не отсутствует, а лишь отличается от той что наполняет Аргуэрлайлайл. Но если так - может быть найдутся способы заставить эту силу служить людям - также как и тут?
* * *
Сержант Чуб Виктор Иванович занимался тем что с некоторых пор полюбил. А именно - терзал гитару, извлекая из неё рваные аккорды, и напевал нечто непонятное.
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
Мы пришли йо хоронить
А он ногами шевелить
А он паскуда шевелить ногами.
Иээхх!
– взвыл сержант и продолжил.
А он паскуда шевелить ногами!
Когда кто-то сел рядом, он даже не сразу обратил внимание, а когда по лицам слушателей понял что визитер необычный, и повернул голову, то инструмент чуть не выпал из рук спецназовца. На бревно, подобрав плащ, присела Сииг Интара Хин - вольная чародейка недавно поступившая на службу в Спецотдел ОГВ.
– Продолжай, воин, - произнесла она на довольно хорошем русском, и улыбнулась
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
Мы пришли йо хоронить,
А он руками шевелить
А он паскуда шевелить руками!
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
В пятницу тринадцатого умер наш покойник,
Мы пришли йо хоронить,
А он за нами вслед бежить,
И при этом щелкает зубами!
У вас тоже такое бывает?
– осведомилась Интара.
– Что - такое?
– не понял Чуб
– Часто ли у вас происходят случаи разупокоения усопших, и как это связано с числами и днями?
– сухо осведомилась она.
Нет, это просто… шутка такая.
Ведьма пожала плечами.
Высокомерная как почти всякий истинный маг, она и не ждала ничего иного от грубого солдата низкого происхождения и низкого звания.
Напротив, она удивилась бы, попадись знаток изящной словесности.
Да и вообще, обо всех спутниках он составил свое мнение - в основном, иронически-неуважительное.
Слушатели сержанта как - то незаметно рассосались.
– А скажи уважаемая, - вдруг набравшись смелости осведомился сержант, - а может ли быть такое колдовство, чтобы… ну, сочинять стихи?
– Прости, не понимаю, десятник, - пожала плечами Сииг.
– Если кому-то нужно сочинить стихи или песню, он идет к певцу или поэту, а не к колдуну.
– Ааа… -только и выдавил он.
– А ты мечтаешь научиться такому колдовству?
– более искушенный человек определили бы в её словах прямую издевку, но Чуб был слишком простодушен для этого - кроме того ему только шел двадцать первый год…