— Да, па?

— Ты знаешь, я всегда гордился твоими работами. С тех пор, как умерла твоя мама, моей главной задачей было, чтобы ты не ощущал недостатка ни в деньгах, ни в оборудовании для твоих экспериментов.

— Ты всегда был очень щедр, па.

— Мне было приятно это делать, но сейчас настали плохие времена. Фабрика больше не сможет субсидировать твои эксперименты и исследования. Скорее всего, и саму фабрику придется закрыть.

— Неужели дела так плохи, па? Ведь в последнем квартале было много заказов.

— Да, заказов было много, но прибыли от них мало. Помнишь, я говорил тебе однажды насчет законопроекта о предприятиях общественного пользования. Его внесли на последней сессии Законодательного собрания.

— Да, припоминаю, но мне казалось, что губернатор наложил на него вето.

— Наложил, но им удалось обойти запрет. Такого расцвета коррупции наш штат еще не видел. Лоббисты энергетических компаний купили и Сенат, и Капитолий со всеми потрохами, — голос старого джентльмена задрожал.

— Но каким образом это касается нас, па?

— Этот законопроект предусматривает плату за энергию в соответствии с кредитоспособностью потребителя. Фактически, это означает, что они могут обдирать потребителей как захотят. Я всегда был против них, но теперь они прижали меня к стенке и пытаются раздавить.

— Но боже мой, папа! Они не имеют права. Есть же законы!

— В нашем штате, сынок? — поднял белые брови отец.

— Должен же быть выход, — Дуглас вскочил и стал ходить из угла в угол. — Должен быть!

Отец покачал головой.

— Больше всего меня огорчает то, что эта энергия на самом деле принадлежит народу. Правительство отпускает достаточно дешевой энергии — хватит на всех — но эти местные пираты загребли ее под себя и пользуются, как своей собственностью.

Когда старый джентльмен ушел, Мери Лу положила руку на плечо Дугласа и посмотрела ему в глаза.

— Бедный мальчик!

Сейчас, когда отец ушел, он уже не скрывал огорчения.

— Ну и ну, Мери Лу… Мы держались хорошо. Это нужно было сделать ради отца.

— Да, я знаю.

— Я ничего не могу поделать. Эти политиканы, эти грязные бандиты купили весь штат с потрохами.

Она посмотрела на него удивленно и даже с некоторым подозрением.

— Ты тряпка, Арчи. Ты что, собираешься сдаться без боя? Он тупо смотрел на нее.

— Нет, конечно, но заранее ясно, что я проиграю. Это не моя область.

Она заметалась по комнате.

— Ты меня удивляешь. Сделал величайшее со времен изобретения динамита открытие и готов к поражению.

— Это твое открытие и твоя мысль.

— Чепуха! Кто нашел материал? Кто заставил его испускать только видимые лучи? В конце концов, тебе нет нужды выходить за пределы твоей науки. В чем загвоздка? В энергии! Они хотят лишить тебя энергии. Но ты же физик. Найди какой-нибудь другой способ получать энергию, чтобы не покупать у них.

— Что ты имеешь в виду? Атомную энергию?

— Будь практичней. Ведь ты еще не Комиссия по атомной энергии.

— Еще я могу установить на крыше ветровой генератор.

— Уже лучше, хотя и не совсем то. Ну а теперь, поработай тем, чем заканчивается сверху твой позвоночник. Я, пожалуй, приготовлю кофе. Кажется, нам предстоит еще одна бессонная ночь.

Он выпучился на нее.

— О’кэй, Гордость Нации. Я понял!

Она счастливо улыбнулась ему.

— Вот это другой разговор.

Он вскочил с кресла, прыгнул к ней, облапил ее и поцеловал. Она ослабла в его объятиях и уже готова была ответить на поцелуй, но вдруг оттолкнула его.

— Арчи, ты напоминаешь мне лозунг цирка Барнса: “Каждое действие — животное действие”.

К утру они успели смонтировать экраны друг против друга. Арчи отрегулировал зазор, доведя его до одного дюйма.

— Теперь практически весь свет от одного экрана будет падать на другой. Подай напряжение на первый экран, сексапилочка.

Она повернула выключатель и первый экран озарился светом.

— Сейчас мы увидим, на что годна наша теория.

Он достал вольтметр и подключил к полюсам экрана. Потом щелкнул тумблером — стрелка прыгнула на два вольта. Мери Лу беспокойно смотрела поверх его плеча.