Шилес отчаянно хотелось прижаться к нему, чувствовать его в себе и вокруг себя. Они упали на кровать, целуясь, гладя друг друга, не в силах оторваться один от другого, словно это был их последний шанс. Сорвав с себя всю одежду, они легли и обнялись. Но этого было еще недостаточно.

Ей хотелось ощутить тяжесть его тела. Шилес потянула его на себя, и Йен послушно перекатился и улегся сверху. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Йен придавил ее всем своим весом. И тогда она поверила, что он рядом.

И только теперь почувствовала себя в безопасности.

И вдруг ей захотелось его с такой страстью, как никогда до этого. Его рука скользнула между ее бедер. И Йен застонал, обнаружив, что она уже вся влажная в ожидании его.

— Возьми меня, — хрипло прошептала она. — Я хочу, чтобы мы стали единым целым.

Навалившись на нее, Йен задрожал, пытаясь удержаться и не войти в нее сразу. Но когда она обняла его ногами за талию, Йен сделал то, что хотелось им обоим. Вошел в нее, и Шилес задохнулась.

На мгновение оба неподвижно замерли, а потом она окунулась в наслаждение от их близости. От предчувствия, что сейчас он вновь задвигается в ней.

— Моя любимая, — на ухо сказал ей Йен по-шотландски. Он удерживал ее лицо в руках, целуя ей глаза, щеки, волосы. — Ты знаешь, как я люблю тебя?

— Знаю.

Шилес действительно знала. Его глаза светились любовью, в его голосе звучала любовь, его прикосновения полнились любовью. Любовь, как облако, висела вокруг нее, наполняя ее своим теплом. Этот момент, когда он отдал ей свое сердце, стоил того, чтобы так долге ждать. Сам Йен стоил того, чтобы так долго ждать его.

Встретившись с ней глазами, он медленно двинул бедрами. Мешочек с камнем, который она ему подарила, закачался у него на шее, задевая за груди и словно устанавливая прямую связь между их сердцами. Его дыхание стало тяжелым, лицо напряглось.

— Быстрее! Быстрее!

Выгнувшись, Шилес еще теснее прижалась к нему, заставляя глубже и глубже погружаться в себя.

— Моя ласковая… Моя нежная… — шептал Йен на шотландском.

Шилес была слишком переполнена ощущениями, чтобы произнести хоть слово. Потом сил сдерживать эмоции не хватило, и слезы неожиданно заструились по ее щекам. Йен накрыл ее рот губами и принял в себя ее крик, когда их одновременно настигла ослепительная вспышка наслаждения.

Обнимая ее, Йен перекатился на спину, и она оказалась лежащей на нем. Ей было слышно, как у нее под ухом оглушительно колотится его сердце. Он убрал волосы с ее лица.

— Мы теперь с тобой единое целое, — сказал он. — И останемся им навсегда.

Когда она проснулась, серый рассвет смотрел на нее сквозь узкие бойницы окон. Йен лежал рядом. Одной рукой он обнимал ее, второй — держал ее за грудь. Поерзав, она спиной прижалась к нему и почувствовала, как он возбужден. Тогда Шилес повернулась к нему лицом. Йен погладил ее по щеке и поцеловал так нежно, что у нее защемило сердце.

— Теперь мы займемся любовью медленно и не торопясь. — У него в глазах загорелся лукавый огонек. — Ты же не будешь сопротивляться?

— Не буду, — улыбнулась она.

Йен сел и взял ее за руку.

— Но сначала мне нужно кое о чем спросить.

Серьезность, с которой он обратился к ней, заставила ее забеспокоиться. Скрестив ноги, Шилес уселась напротив и натянула одеяло на плечи.

— О чем?

Йен облизнул губы. Ей еще не доводилось видеть его таким взволнованным. Она заволновалась рама.

— Я хотел спросить тебя, согласишься ли ты пройти через это еще раз? — наконец произнес он. — Я имею в виду, что собираюсь устроить свадьбу. С друзьями, с соседями, которые придут с подарками, с праздником, музыкой и танцами.

Шилес онемела от изумления.

— На этот раз я хочу все сделать как полагается, — признался Йен.

У нее глаза наполнились слезами. Голос упал до шепота.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да, хочу. — Йен с нежностью смотрел на нее. — Когда я буду клясться тебе перед всеми друзьями и соседями, я хочу, чтобы они знали, что на этот раз я действую так по собственной воле и буду верен своей клятве.

Шилес старалась никогда не подавать вида, что разговоры об их браке ранили ее, но в островном клане, где все знают все про всех, это было трудно. Йен нашел способ восстановить ее чувство собственного достоинства — выказать ей уважение перед лицом всего клана.

— Мердок сказал, что священник, который поженил нас тогда, был не настоящим, — вдруг вспомнила она.

— От моего дяди этого стоило ожидать. На этот раз мы попросим отца Брайана благословить нас. — Йен приподнял ей подбородок. — Я хочу, чтобы ты оделась красивее всех, и пусть каждый мужик смотрит и умирает от зависти, что ты — моя.