– Что такое, мама?

– Андрюша…

– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, МАМА?!

Он срывается на крик, в груди - пустота.

– Андрюша, Коленьку посадили.

Брат Николай, уехавший на заработки на Север, в пьяной драке убил человека.

– Андрюша.

Брат Николай пошел по стопам отца…

Вина, вина его рода придавила к земле, сокрушила.

Андрюша заплакал.

Мама подскочила, обняла, уткнувшись мокрым лицом в шею.

– Уйду я, мама.

– Куда, Андрюша? Куда?

– В монастырь.

Мама отстраняет его. Смотрит на Андрея широко распахнутыми (почти безумными) глазами. Рот ее искривляется и из горла поднимается крик…

Но почему он мужской, этот крик? Почему его мама кричит мужским голосом?

Отец Андрей вскочил.

Внизу, скрыв дорогу и поле, клубился сизый туман. Бледный обломок луны торчал над верхушками елей.

Тишина.

– СПАСИТЕ!!!

Кричит мужчина. Нет, скорее, юноша.

Откуда-то из тумана.

А туман - это смерть.

Собачий лай.

Значит, с парнем собака.

Что с ними приключилось?

Ежики в тумане, блин.

Отец Андрей мрачно усмехнулся, подхватил с земли рюкзак, поправил АКМ.

Туман - это смерть.

Но мы все-таки пойдем в туман.

Он сбежал с пригорка. Асфальт защелкал под подошвами сапог.

Отец Андрей забросил бороду на левое плечо, спрятал под куртку серебряный крест. До боли вдавил в плечо приклад АКМ, поводя стволом слева-направо.

Из тумана вынырнула темно-зеленая Дэу-Нэксия. За рулем - пустота. Дверцы - настежь, сиденья вспороты ножом.

– Эй!

В ответ залаяла собака, потом голос - почти мальчишеский - отчаянно заверещал:

– Скорее сюда! Пожалуйста! У меня кончились патроны.

Отец Андрей не раздумывая побежал на голос.

Туман распахнулся перед ним и бывший монах увидел замерший вездеход, двух упырей, сраженных чем-то острым, парнишку в форме военнослужащего РА, отчаянно поднявшего саперную лопатку над головой, овчарку, беснующуюся в люльке вездехода.

И - несколько тварей, бредущих по траве прямо к вездеходу.

Отец Андрей прицелился, надавил на спуск. Голова ближайшего упыря взорвалась, он завалился на бок, белесая от росы трава побурела.

Что-то тяжелое навалилось на спину бывшего монаха, он от неожиданности согрешил, ругнулся по матери, перебросив через голову упыря. Безрукая девочка-подросток в джинсах и грязной кофточке с надписью: KILL ME.

Ну, kill так kill.

Отец Андрей, чтоб не тратить попусту пули, выдернул из-за пояса мачете, отрубил упырю голову.

– СКОРЕЕ!

Парнишка кое-как отбивался саперной лопаткой от трех упырей, один из которых был здоровый бородач, одетый, как обычно одеваются дальнобойщики.

Отец Андрей поспешил к парнишке, сжимая в руке мачете.

– А ну-ка, не мешайся, - прикрикнул он на парня.
– Со своей лопатой. Еще заедешь мне по балде ненароком.

– Куришь?

– Угу.

Отец Андрей с неодобрением взглянул на парнишку.

– Не рановато в твои-то годы курить-то? Ну ладно, держи.

Парнишка зябко повел плечами. Взял сигарету. Сказал простуженным голосом:

– Да у меня есть… Мальборо.

– Береги, пригодится.

Отец Андрей чиркнул зажигалкой.

– Как зовут-то?

Парнишка поперхнулся дымом, закашлялся.

– Володя.

– А собаку?

– Джек.

Овчарка повела ушами, взглянула на отца Андрея, зарычала.

– Джек, - прикрикнул на пса Володя.
– Я тебе порычу!

– Да чего там, - вздохнул отец Андрей, выпуская дым через ноздри.
– Пусть его рычит. Хорошая собака, раз рычит. У меня вот тоже была псина, Леви, да упыри съели.

Володя криво улыбнулся, но, увидав торжественно- серьезное выражение лица своего спасителя, подавил улыбку.

– А вас?

– Что?

– Ну, как вас зовут?

– Отец Андрей.

Володя с уважением посмотрел на бороду собеседника.

– Вы … поп?

Отец Андрей искоса взглянул на Володю.

– Монах. Теперь уж бывший. Жил в монастыре, да вона оно как вышло… А ты, я вижу, солдат?

Володя кивнул. Нахмурился, вспомнив ПП ‘Дальний’.

– Солдаты шилом бреются, солдаты дымом греются, - раздумчиво продекламировал отец Андрей.

– Что?

– Это Некрасов. Поэт такой. Не слыхал?