Некоторые повара выдыхаются к десерту, довольствуются сладкими красивыми блюдами. О господине Купце этого не скажешь. Его десерты такие же живые, как и все остальные блюда. Шоколадно-банановое суфле сопровождает шоколадное мороженое, украшенное сверху ломтиками банана. Происходит столкновение горячего и холодного. Запеченные яблоки ставятся на огонь и подаются с потрясающим мороженым с добавлением алкоголя. Крем-брюле сладострастно скользит во рту, его гладкость оттеняет горшочек с ягодами, поданными вместе с мороженым. Даже птифуры здесь отличаются экзотичностью Что за странная желтая ягодка с кривым хвостиком? Крыжовник.

Вы спросите: а не устанем ли мы от всех этих фейерверков? В других ресторанах это вполне возможно. Но в «Леспинасс» пиротехника дозволяется только на кухне, в обеденном зале она отсутствует. Когда трапеза подходит к концу, вы обнаруживаете, что вы одновременно взволнованы и умиротворены.

Это настоящее шоу.

— Майрон звонил, — сказала Кэрол и закатила глаза, подавая мне маленькую розовую записку. — Думаю, хочет пойти с тобой на ленч.

— Уже? — спросила я. — И шести месяцев не прошло с тех пор, как он замучил меня на прошлом ленче. Прямо так и сказал?

— Нет, — ответила Кэрол, — но я по голосу узнаю, когда человек хочет пойти на ленч. В конце концов, столько лет здесь отработала. Когда редакторы думают, что критик их избегает, они слегка ноют.

— Неужели вот так по голосу и узнаешь? — удивилась я.

— Посиди с мое у телефона, — предложила она. — Звонки поступают, как по расписанию. И не важно, кто критик — ты, Крэйг, Мими, Брайан… Некоторые редакторы рассматривают обед в вашем обществе как дополнительную прибыль.

— Он и сам может ходить за казенный счет, — заметила я. — Он во мне не нуждается.

— Ты не понимаешь, — сказала Кэрол. — Дело не в еде, а во власти. У вас власть над ресторанами, а у него — над вами. Он хочет пощеголять этим. Разве ты до сих пор этого не заметила?

— Нет, — растерялась я, — не заметила.

— Что ж, — промолвила Кэрол, — раскрой глаза. Позвони ему. Могу поспорить на миллион долларов, он хочет, чтобы ты повела его в дорогой ресторан. И когда вы туда придете, он продемонстрирует всем, что он твой начальник.

— В «Ла Гренуй» он этого не делал.

— Ты просто не заметила. Позвони ему, и сама увидишь. Предложи пойти в какое-нибудь незначительное заведение — в маленький корейский ресторан, в который мы с тобой ходили на прошлой неделе, — увидишь, что произойдет.

— И что же произойдет?

— Вы отправитесь в какой-нибудь модный ресторан. Не знаю, как он это сделает, но будет именно так. Готова держать пари: он не захочет, чтобы ты надела чужую личину.

— Почему?

— Как же он даст всем понять, что он твой начальник, если тебя никто не узнает?

— Не может быть! — воскликнула я.

— Спорим, — сказала Кэрол. — Если я ошибусь, то…

— …ты будешь всю неделю отвечать на мою почту.

— Хорошо. А если я права, то ты отведешь на обед меня и Дональда.

— В чужом образе? — спросила я.

— Ну, разумеется.

Она замолчала, что-то обдумывая.

— Если я выиграю пари, то я придумаю тебе нового персонажа.

— Замечательно, — сказала я. — Надеюсь, что проиграю, а то у меня идеи иссякли.

— Так чего ты ждешь? — спросила она. — Иди, звони Майрону.

Редактор выпуска выходного дня был унылым маленьким человечком. Седые волосы он затягивал в длинный хвост, зато ногти стриг очень коротко. В одежде предпочитал разнообразные оттенки коричневого. Майрон Розен был из разряда скучных способных людей, умело делающих свое дело. Он знал, какие статьи следует поставить в номер, а репортеров заставлял управляться в срок (если это не получалось, у него имелся запасной вариант). Он был довольно приятен, слегка утомителен и, как и многие младшие редакторы, тайно недолюбливал критиков и репортеров, с которыми работал. Он мстил им тем, что усовершенствовал собственный запах, настолько свирепый, что все, кто работал на третьем этаже, придумывали альтернативные маршруты, лишь бы обойти его стол. Те же, кому приходилось проводить время в непосредственной близости от начальника, поливали себя одеколоном, отчего угол, в котором он сидел, становился еще ядовитее. Я защищала себя тем, что перед каждой встречей проглатывала целиком зубчики чеснока.

— Майрон Розен. «Уик-энд».

По телефону он говорил сухо, по-деловому, в манере «Таймс». В реальной жизни его речь звучала вяло, а произношение отличала легкая шепелявость.

— Это Рут, вы просили позвонить.

Майрон сразу приступил к делу.

— Нам нужно обсудить будущие проекты, — сказал он. — Давайте, не тратя время, сходим на ленч.

Наступила пауза, я молчала.

— На следующей неделе, — твердо сказал он.

— Как насчет вторника? — спросила я. — Я зарезервировала стол в прекрасном маленьком корейском ресторане, недалеко отсюда. Еда вегетарианская и очень интересная. Они готовят, как буддийские монахи.