Адмирал Колчак помотал головой, отгоняя видение своего собственного тела, истерзанного пулями, и сосредоточился на делах флотских. А они радовали сердце.

В январе из Николаева и Одессы удалось увести все недостроенные корабли, с высокой степенью готовности. Первым из них был легкий турбинный крейсер «Адмирал Нахимов», на котором осталось только смонтировать загруженные механизмы и установить артиллерию. Работы на год, не больше, но на обустроенном заводе.

Рядом с крейсером стояли два эсминца «Занте» и «Цериго» знаменитой «ушаковской» серии, названной так в честь побед легендарного флотоводца. Их старшие собратья — «Гаджибей», «Фиодониси» и «Калиакрия» были затоплены в Новороссийске, а «Керчь» в Туапсе, чтобы не быть выданными немцам, когда те заняли Севастополь.

Их страшную участь разделил и линкор «Екатерина Великая», флагман флота, также переименованный в революцию, и полдюжины старых угольных эсминцев.

— «Свободная Россия», — пробормотал адмирал, припомнив то название, — какая похабель!

И в который раз мысленно выругался по адресу большевиков, что выполнили заказ «союзников», вольно или невольно приложив руки к уничтожению русского флота.

Если бы не это, то сейчас на рейде стоял бы еще один линкор с парочкой дивизионов новых турбинных эсминцев. Да и «угольщики» были совсем не старые…

Но что было, то было, ничего здесь не поделаешь. Сейчас на флоте ударной силою являлись «новики» — прекрасные турбинные эсминцы, пусть и изрядно потрепанные затяжной шестилетней войной и революцией. Если их по одному ставить на ремонт, то флот будет иметь пять эскадренных миноносцев, очень быстрых, как и их прародитель «Новик», на палубу которого Колчак вступал не раз.

Восстановить линкор, достроить крейсер, двух «ушаковцев» и «Быстрого», что потерпел аварию на камнях и до сих пор не отремонтирован, тогда флот будет иметь по бригаде линкоров и крейсеров, и мощную минную дивизию, способные полностью господствовать на Черном море. И против которых турки вместе с румынами бессильны что-либо предпринять. Да и с «союзной» эскадрой можно справиться или, по крайней мере, существенный ущерб ей нанести.

Тем более флот имел серьезное оружие даже против линейных сил, что продемонстрировали германцы в прошлую войну. В строю были четыре подводные лодки, из которых три «Барса» — «Буревестник», «Утка» и «Тюлень», и одна «АГ».

Еще три «Барса» увели из Николаева. «Гагару» и «Орлана» в высокой степени готовности, они могли быть достроены в самое ближайшее время, а «Нерпу» с ремонта.

Из затопленных англичанами на рейде дюжины подлодок адмирал надеялся поднять и восстановить хоть парочку. По крайней мере, специалисты заверяли, что такой подъем возможен.

Но ведь это еще не все — флот имел на ходу четыре угольных эсминца старого типа, оборудованных паровыми машинами. Можно было отремонтировать еще несколько, но опять вставал вопрос — зачем впустую тратить средства на заведомо устаревшие корабли? Впрочем, если отправить на Дальний Восток «Капитана Сакена» и пару эсминцев типа «Живой», то придется отремонтировать им замену.

Имелся и крейсер «Алмаз», небронированная яхта, что прошел через горнило Цусимы и добрался до Владивостока. На Черном море он был переоборудован в гидроавиатранспорт, в качестве которого и провел всю войну с германцами и турками.

Сейчас бывший крейсер снова был готов принять на борт аэропланы — на днях в Севастополь придет транспорт, что привезет летающие лодки и несколько самолетов-торпедоносцев.

— А ведь вы правы, генерал, — Колчак припомнил строчки из письма Арчегова, подтвержденные и разговорами с Михаилом Смирновым. Новое оружие, если его правильно применить, принесет серьезные потери любому вражескому флоту, что вздумает похозяйничать в Черном море. Действительно, новые времена наступают, и есть чем найти замену дорогостоящим линейным кораблям.

Ведь не важно, получит ли враг снаряд с «Ушакова», или в него попадет торпеда, сброшенная летающей этажеркой. В последнем случае попадание даже для «Куин Элизабет» может оказаться фатальным, что англичане и продемонстрировали на собственных учениях. Потому и молчат, ибо на море появился новый грозный враг.

Адмирал еще раз посмотрел на пламенеющее небо, на изящные и грозные силуэты русских кораблей и тихо прошептал:

— Ничего вы не сделаете, господа «союзники». Русский флот возродится, как Феникс из пепла, расправив крылья…

(12 мая 1920 года)

Москва

— Тяжелый разговор, очень тяжелый…

Арчегов вытряхнул из коробки папиросу, смял картонный мундштук. Затем чиркнул спичкой и закурил, глубоко затянувшись, выдохнул клубок дыма, прикрыв глаза от удовольствия.

Вологодский молчал, глядя на землистое лицо своего молодого друга. Генерал вымотался полностью, без остатка, как говорится — «выложился».