— Видишь, Палко, как фараон не хотел выпустить евреев, и нам пришлось бы погибнуть за наши грехи. Но Бог проявил к нам всю Свою любовь, и когда мы были еще грешниками, Христос умер вместо нас. Он претерпел смерть вместо нас. Так Он стал Агнцем Божьим, взявшим на Себя грех мира.

Вдруг Палко закрыл лицо обеими руками.

— О, Господи Иисусе, мой любимый, добрый Иисус, — воскликнул он, рыдая, — теперь я знаю, почему Твой Отец не услышал Тебя и не спас, когда Ты взывал к Нему, ведь Тебе надо было умереть за мои грехи, как тому ягненку вместо израильтян. Вот почему Ты имеешь власть прощать грехи, ведь наши грехи были причиной Твоей смерти!

Мальчик умолк. Он опустился на землю и не знал, что в это время делал его друг. Но когда он поднялся, он был один. Книжку он нашел открытой на земле, и на ее листах были видны следы слез.

С этого дня священник стал молчаливее прежнего. Часто он молился Богу, как в горах, так и дома, и мальчику это очень нравилось. Просыпаясь ночью, Палко часто видел его стоящим на коленях перед маленьким деревянным распятием.

Тогда и Палко начинал беседовать со Своим Спасителем, и на сердце его становилось легко и хорошо.

В субботу, когда уже вторая неделя приближалась к концу, Палко услышал, как жена лесничего говорила своему супругу:

— Священник приехал сюда, чтобы отдохнуть, но вместо этого ему с каждым днем становится все хуже. Мне кажется, что какое-то горе удручает его. А завтра он хочет сказать проповедь. От этого ему следовало бы воздержаться.

— Знаешь, милая, он так же не может обойтись без проповедования, как я без своего ружья и ты без своей поварешки. Если бы он был, как другие, то не делал бы этого, но он очень хороший и сознательный человек.

Когда позже Палко и священник гуляли по лесу, мальчик вдруг спросил:

— Правда, батюшка, что у вас есть какое-то горе?

— Об этом говорили в доме лесничего. Хозяйка беспокоится о вас, вы выглядите таким бледным. Она думает, что вы больны.

— Она не ошибается, дитя мое: я болен, при смерти. И от моей болезни больше нет никакого лекарства или помощи.

— Разве и Господь Иисус не может помочь? — спросил мальчик испуганно и своими загорелыми ручками схватил белую руку священника.

— Даже Господь Иисус! — повторил священник и посмотрел в глаза мальчика, полные беспокойства и сочувствия. — Правда, Он может помочь, но…

— О, тогда скорей просите Его об этом! Вы же знаете, что Он каждого исцелял, кто приходил к Нему, даже и того расслабленного, хотя он сам даже не просил Его об этом лично. А что, если нам теперь немедленно попросить Его?

— Ты хочешь мне помочь молиться?

— С величайшей радостью, как делали эти посланные сотника из Капернаума, которые говорили: "Он достоин того, чтобы Ты послушал его".

— Нет, Палко, так ты не должен молиться, поскольку я не достоин Его милости.

— Но как же мне тогда вам помочь? А что, если нам просить Его, как тот человек в храме, который остановился вдали и не смел глаза свои поднять к небу, — вы знаете его — над которым фарисей так гордо превозносился?

— Ты прав, милый мальчик; это единственная молитва для нас. — Священник об этом больше не говорил, и на этот раз они вернулись домой довольно рано.

Священник выразил желание, чтобы после обеда Палко сопровождал его домой и у него переночевал, а на другой день пошел бы проведать дедушку и у него провел воскресенье.

"Но как мне, такому оборванцу, пойти с ним? — думал Палко. — Вот если бы у меня был новый костюм и фуражка!"

После обеда, когда он на кухне помогал жене лесничего мыть посуду, он поведал ей свое горе.

— Не беспокойся, Палко. Я об этом уже подумала и из одежды своих ребят кое-что отложила для тебя, так как вижу, что ты хорошо обслуживаешь священника, да и мне всегда помогаешь.

Палко получил белую рубаху и синие штаны, и его пиджачок жена лесничего как-то тайком ухитрилась выстирать. Правда, пиджачок после стирки немного сел, но Палко на плечах его скоро расправил.

Посмотревшись в речку, как в зеркало, он еле узнал себя. Свои ботинки он починил сам и почистил вместе с ботинками священника, а также вдел новые шнурки. Потому не удивительно, что после всего этого, со своей сумкой через плечо, он шагал радостно рядом со своим барином. А тот радовался вместе с ним.

— Спасибо вам за все хорошее, и да хранит вас Бог! — пройдя некоторое расстояние и оглянувшись назад, крикнул Палко лесничихе, смотревшей им вслед.

— Поведи меня, Палко, самой кратчайшей дорогой, которой обычно вы с Дунаем ходите, — сказал священник.