Иванов Георгий Владимирович
Шрифт:
Извините за почерк: от жары, которая на наш край навалилась, голова болит и перо не повинуется.
Вам преданный
Георгий Иванов
<10 сентября 1956>
Дорогой Игорь Константинович,
Спасибо за Ваше милое письмо.
«По существу» же его, разрешите ответить Вам через несколько дней. Пока шлю Вам от нас обоих искренний привет
Вам преданный
Георгий Иванов
Понедельник 10 сентября
<Сентябрь 1956>
«Beau-Sejour»
Huures
Var
Дорогой Игорь Константинович,
Статью для Вас пишу и пришлю этак к 10 числу [22] . М. б. и раньше на денек. Т. к. ведь литературная критика идет в хвосте №, то типографии нечего волноваться. Но вот — покорная просьба — пришлите мне корректуру. Исправлю и верну в тот же день. А то с моим почерком, может получиться чепуха. Значит «до скорого», как выражаются наши соотечественники. Жму Вашу руку. Ну никаких №№ «Возрождения» из вашей почтенной конторы пока не получил. И. В. О<доевцева> шлет Вам поклон*.
22
Никакой статьи для «Возрождения» Г. И. так и не написал.
Ваш
Георгий Иванов
*Тоже очень просит корректуру, т. к. ее рукопись грязная [23] . Тоже обязуется немедленно отослать.
<Конец 1956>
Дорогой Игорь Константинович,
Извините — не ответил на Ваше последнее письмо: мне было не до писем и не до литературы — я прошел курс очень утомительного, отшибающего всякие мозги лечения из-за дошедшего до неприличия моего артериального давления…
23
Речь идет о романе Одоевцевой «Год жизни».
Теперь, немного очухавшись, берусь за запущенные за это время дела. Не знаю, продолжаете ли Вы желать моего постоянного сотрудничества. Если да — теперь, наконец, могу им заняться. Для начала я бы пустил статью о новой книге Смоленского [24] . Надеюсь, что она скоро выйдет, но, хотя вообще, я могу писать быстро, но для такой сериозной темы мне, конечно, нужно время. Т<ак> ч<то> если книга должна скоро выйти, то лучше всего если Вы пришлете мне корректурный оттиск загодя.
24
Владимир Алексеевич Смоленский (1901–1961) — поэт, с 1920 г. в эмиграции, его «Собрание стихов» вышло в Париже в 1957 г. Интересно, что Г. И. в письме к Гулю 10 января 1957 г. сделал заявку в «Новый журнал» «…на рецензию о собрании стихов Смоленского, которое скоро выпускает Гукасов» (BL. Gen Mss 90, Box 6, Folder 131). Но не написал ее ни в один, ни в другой журнал.
Посылаю, наконец, отрывок Одоевцевой. Само собой напечатание этого отрывка, в свое время принятого Мельгуновым, является условием моего сотрудничества. Пожалуйста, не потеряйте рукопись — это единственный экземпляр. Было бы очень мило с Вашей стороны, если бы Вы прислали мне хоть две последние книжки ж<урнала> «Возрождения», чтобы, вступая в журнал наново, я мог бы видеть «общество», в котором мне предстоит вращаться. Ну крепко жму Вашу руку и желаю Вам приятных праздников. Ну и также, чтобы наши кремлевские други продолжали бы в наступающем году съезжать на заднице в пропасть, которая раскрылась перед ними. И. Одоевцева шлет Вам искренний привет.
Искренно Ваш
Георгий Иванов.
Четверг <21 февраля 1957> [25]
«Beau-Sejour»
Hyures
(Var)
Дорогой Игорь Константинович,
Только сейчас могу поблагодарить Вас за милое письмо и вообще за дружеское и милое отношение Завтра-послезавтра сяду заканчивать для Вас статью и надеюсь, что сделаю это «более менее» с блеском. Ох, мне было очень скверно, и сейчас еще мухи в голове засерают чем-то противным. Но, как будто теперь все проходит и — тьфу, тьфу! — кондрашка отступила. Спасибо за книжки «Возрожденья». Если хотите, в следующем письме сделаю о ней (так. — А. А.) два-три слова «замечаний» как и что. Пока шлю Вам привет от нас обоих и прошу ждать статью. Очень приятно, что Вы пустили «Год жизни», не дожидаясь меня — все-таки будет и нам немножко гонорара, который весьма кстати. Жму Вашу руку Ваш
25
На письме рядом с адресатом чужой рукой: «Получено 25/2/57».
Георгий Иванов.
4 марта 1957 г.
Дорогой Игорь Константинович,
Даже писать такую вот записку мне запрещено, под угрозой кровоизлияния в мозг… Поэтому вынужден отложить критику до след. №. Но вот, взамен, прилагаю политические стансы [26] . Надеюсь, они Вам понравятся. Очень прошу обязательно корректуру, верну обратной почтой. Ну, если можно, оплатите их сразу, приложив гонорар к гонорару за начало «Год жизни» [27] . Конечно, если это Вас не затруднит и не прийдется ставить из такой ерунды «министерских вопросов» перед издательством.
26
«Стансы» были напечатаны уже в следующем апрельском номере «Возрождения», но с пропуском одной, замененной многоточием строки. См. письма № 9 — 11.
27
Роман Одоевцевой «Год жизни» «Возрождение» начало печатать в 1957 г. с № 63 (февраль).
Жмy Вашу руку и прошу извинить — хоть я собственно не виноват: Алданов и Вера Зайцева [28] — мое оправдание. О<доевцева> шлет Вам привет.
Преданный Вам
Георгий Иванов
23 <марта 1957>
Beau-Sejour
Hyures
Var
Дорогой Игорь Константинович,
Спасибо за гонорар, книжку «Возрождения» и пр. К. Померанцев [29] говорил Вам, что мое состояние — после легкой поправки — опять скверно и никаких статей пока я прислать не могу. На всякий случай напоминаю Вам то, о чем уже писал, посылая Вам стихи: мне необходима корректура. Я, как тоже уже писал, обязуюсь ее вернуть обратной почтой, но без корректуры и моей подписи «печатать» стихов прошу ни в коем случае не помещать [30] . Кстати, если — кто знает — по каким-либо (напр., издательским) причинам эти, политические, стихи Вам не подходят и Вы (б. м.) стесняетесь мне об этом сказать — не стесняйтесь — верните мне их и дело с концом, — для след. Но я дам Вам что-нибудь о весне и о луне…
28
Вера Алексеевна Зайцева, рожд. Орешникова (1878–1965) — вместе с мужем, писателем Борисом Зайцевым, с 1920 г. в эмиграции, жила в Париже. «Оправдание» Г. И. в том, что Алданов только что, 25 февраля, преставился, у Зайцевой в феврале случился инсульт, и его собственное состояние близко к тому или другому исходу.
29
Кирилл Дмитриевич Померанцев (1907–1991) — поэт, журналист, приятель Г. И. с 1946 г., автор воспоминаний «Сквозь смерть» (Лондон, 1980) со специальной главой о Г. И. и Одоевцевой.
30
Корректура «Стансов» или была послана Г. И. с опозданием, или он опоздал с ее отсылкой в редакцию. «Стансы» вышли с неправильно набранным эпиграфом из стихотворения Зинаиды Гиппиус «За что?» (1923): «Родная моя земля, / За что тебя погубили?», напечатанным как прозаическая строчка («Родная моя земля — за что / тебя погубили?».