— Но вы и есть старший персонал!

— Чтобы я собирал за вас материал? Еще чего! — Его голос сорвался от негодования. — Спасибо, вы и так предельно разъяснили мою нынешнюю задачу — пересчитывать книги.

— Есть кое-что поважнее!

«Слова Роз». Меня осенило прежде, чем я успела договорить.

Его брови взметнулись на лоб.

— Поважнее, чем сохранность семидесяти девяти фолио?!

— Да. Одна рукопись.

Сандерсон насторожился:

— Какая рукопись?

— Шекспировский подлинник.

Он охнул, как будто я ударила его в грудь.

— Не круто ли забираете, доктор Стэнли? — Сандерсон мельком глянул куда-то мне через плечо. — А вы похожи, знаете ли… — Он махнул рукой в сторону портрета Елизаветы. — Великая была королева. А еще она могла лгать в глаза, чтобы добиться желаемого.

Я вцепилась в злополучный стул.

— Мне пришлось загнать себя в ловушку, чтобы просить вас о помощи, доктор.

— Полагаю, это не совсем так, поскольку ваш мистер Холл явно при оружии. В любом случае, коль скоро вы утверждаете, что невиновны, то и ловушка не вам предназначена. Хотя, по-моему, эти поиски определенно связаны с уничтожением — или, если хотите, кражей — фолио.

— Я их не брала и не поджигала. Однако преступнику нужно то же, что и мне, только я хочу добраться до цели раньше. Я не прошу вас рисковать ради меня или нарушать правила. Все, что мне нужно, — напасть на след одной женщины.

Сандерсон выдвинул стул и уселся, сложив руки поверх папки.

— Что вы можете предложить взамен?

Я продолжала стоять.

— Часть доли, если поиски окончатся удачей.

— А рукопись? — Его голос прозвучал глухо. Охотник почуял добычу.

— Она отправится в библиотеку.

— Скажем, в «Фолджер»? — Сандерсон даже не шевельнулся, но воздух между нами чуть не трещал от напряжения.

Я нехотя кивнула.

Он толкнул через стол папку.

— Что вас интересует?

— В тысяча восемьсот восемьдесят первом некая дама писала в имение Бэконов и получила разрешение изучить архив Делии. Я хочу разыскать ее.

Доктор Сандерсон покачал головой:

— Боюсь, в наших записях хранятся лишь бумаги самого семейства Бэконов.

Бен взял каталог, полистал его.

— Ее здесь нет, — сказал он, возвращая папку на стол.

— Как ее звали? — спросил библиотекарь.

— Офелия, — ответила я.

— Подходящее имя для того, кто пишет о безумцах.

— Офелия Фэйрер Гренуилл.

Сандерсон с громким «ха!» откинулся на стуле.

— Так вы по поводу письма Гренуилл!

— Вы и о нем знаете?

— Я знаю только об одном письме Офелии Гренуилл из нашего собрания, но в каталоге «Бэкон» вы его не найдете.

Оно было адресовано Эмили Фолджер, основательнице библиотеки, и датируется началом тридцатых годов. Миссис Гренуилл была дочерью врача, у которого наблюдалась Делия Бэкон. Он держал частную клинику в Хенли-ин-Арден. Неподалеку от Стратфорда.

— На Эйвоне?

— Разумеется, на Эйвоне. Если бы я имел в виду американский Стратфорд, то так бы и сказал. Вы, полагаю, захотите посмотреть и брошь.

— Брошь?

— Ту, что прилагалась к письму. У вас на плече — ее точная копия. Репродукция музейного качества, эксклюзив нашего магазина сувениров. А вы разве не знали?

Я вдруг ощутила ее вес, словно она стала тяжелее. Брошь прилагалась к письму? И с нее сняли копию? Я попыталась не выдать испуга.

— Ее передала мне Роз.

— Ничего удивительного, — сказал Сандерсон. — Это она предложила идею насчет копии. — Он встал, убрал стул точно на прежнее место и взял каталог Делии. — А теперь, если вы извините, я должен пересчитать семьдесят девять томов и забрать кое-какое письмо. Вам придется подождать. Обещаю вернуться сразу же, как только управлюсь, и не рассказывать ФБР о том, что вы здесь. При условии, если вас не увидят вне этой комнаты. — Он повернулся к двери, через которую пришел.