Она сбилась с текста и чертыхнулась. Пришлось начинать заново всю мизансцену.

Искренней и открытой Мадди казалось неестественным скрывать свои чувства, и, раз признавшись ему в любви, она запретила себе снова говорить о ней, не желая его злить. А он, конечно, рассердился бы, потому что боится оказаться во власти эмоций, тщательно оберегает свой внутренний мир, никого в него не допуская. Где ему понять, как важны для Мадди чувства, связывающие ее с любимыми людьми!

А вдруг он находит предосудительным, что она слишком легко раздаривает свою любовь? Может, это и так, но любовь к кому? Разве не естественно любить своих родителей, сестер, брата? А друзей, с которыми ей так легко и просто? И что плохого в том, что у нее сердце тает при виде играющего в парке малыша с его невинным и простодушным взглядом? Или если она преисполнится горячего сочувствия к старому нищему, безропотно переносящему свои беды и одиночество?

Да, не думала она, что любовь сопряжена с такими сложностями и мучениями. Ей всегда казалось, что любовь приносит человеку безмятежную радость, делает его счастливым, но с Ридом все не так… Может, оттого, что в их отношениях всегда подспудно присутствует страсть, волнуя ее, вызывая какое-то тревожное ожидание, а она привыкла чувствовать себя веселой и беззаботной.

Она сама во всем виновата — в первый же день знакомства пригласила к себе! Боже, что он о ней подумал! Пригласить домой совершенно незнакомого человека! Умно, ничего не скажешь. А потом? Сама настояла на продолжении отношений, когда он хотел расстаться с ней. Так влюбилась, что и представить не могла, что больше его не увидит. Ну, вот и мучайся теперь, и нечего жаловаться, с досадой одернула себя Мадди.

— Перерыв на ланч, леди и джентльмены. Жду вас в два часа, мы пройдем две последние сцены.

— Значит, это наш спонсор! — прошептала Ванда на ухо Мадди. — Этот красавец в первом ряду, что выглядит прямо как с обложки «Джентльмена».

— А в чем дело? — Мадди наклонилась к самому полу и потрясла кистями, расслабляя мышцы.

— Так это он, да?

— Кто?

— Ну, твой парень! — Ванда слегка шлепнула ее по спине. — Тот самый, о котором ты грезишь наяву.

— Вот еще выдумала!

— Ну, ясно, это он, — уверенно подытожила Ванда и скрылась за кулисами.

Досадуя на себя, Мадди спустилась по лесенке в зал и заставила себя весело улыбнуться.

— Рид! Как я рада, что вы пришли! — Она не стала дружески целовать его в щеку, как обычно делала при встрече. — Мистер Валентайн! Приятно снова вас видеть.

— Я получил огромное удовольствие, огромное! — Эдвин взял ее ладошку в свои крупные руки. — Было безумно интересно смотреть на вашу игру. Насколько я понял, у вас перерыв на ланч?

Она вдруг ощутила страшный голод.

— Да.

— В таком случае, вы позволите пригласить вас?

— Э-э… я… — Поскольку Рид молчал, она стала судорожно придумывать предлог для отказа.

— Вы же не станете огорчать меня отказом! — с легким упреком прервал ее мучения Эдвин, игнорируя молчание Рида. — Вы хорошо ориентируетесь в этом районе, так что наверняка знаете какое-нибудь подходящее место.

— Здесь за углом есть кулинария, — сказала она.

— Прекрасно. Я возьму себе копченой говядины. — Он решил, что позвонит и аннулирует заказанный столик в «Четырех сезонах». — Что скажешь, Рид?

— Скажу, что сначала Мадди нужно переодеться. — Наконец-то он ей улыбнулся.

Она окинула взглядом свой кричащий наряд.

— Мне понадобится всего пять минут! — заверила она их и убежала.

Действительно, через пять минут Мадди, которая успела натянуть желтый спортивный костюм, вела Рида с отцом в ближайшую кулинарию.

Оттуда вырывался дразнящий аромат. Давно она уже не заглядывала сюда. Вентилятор, жужжащий под потолком, смешивал запахи мяса с пряными приправами, острой горчицы и крепкого кофе.

Почти все участники репетиции устремились сюда, как муравьи на разложенную для пикника скатерть. Сметливый владелец установил в конце зала музыкальный автомат, уже включенный на полную катушку.

Огромного роста грек приветствовал Мадди из-за своей стойки ослепительно-белоснежной улыбкой.

— Вам как всегда?

— Конечно. — Перегнувшись через стеклянную стойку, она смотрела, как он накладывает ей целую миску зеленого салата. Затем добавил большую порцию тертого сыра и сверху полил йогуртом.

— Вы такое едите? — спросил Эдвин, стоящий позади нее.

Она со смехом забрала свой салат.

— Я это употребляю.

— Организму необходимо мясо. — Эдвин заказал себе копченую говядину в большой булке.

— Пойду займу нам столик, — сказала Мадди, взяла еще чашку чая и направилась в дальний конец зала, подальше от грохота музыки.