– Вот черт. Этого еще не хватало, – выругался Ларин.

Уходить было поздно. Он стоял на открытой местности. И его наверняка уже давно приметили. Немного успокаивало то, отшельник шел спокойно и даже приветственно махнул Ларину рукой. Мол, погоди, сейчас подойду и все объясню.

Однако тревога у Андрея нарастала по мере приближения троицы. Вот они уже вышли из леса. Сомнений не оставалось – монаха конвоируют.

От опушки леса, не прячась, шли двое мордоворотов: веснушчатый блондин и кряжистый качок, оба в черных кожаных куртках. На вид типичные уголовники, только что без татуировок. Тот из них, что был на голову ниже своего товарища, деловито наворачивал на ствол волыны глушак и присматривался к Андрею.

До Ларина долетел спокойный голос отца Серафима.

– Он безобидный. Юродивый к скиту прибился. Не пугайте его, добрые люди. Он все равно ничего не знает…

Явно имелся в виду сам Андрей. Вооруженный бандит ухмыльнулся и опустил пистолет стволом к земле. Отец Серафим приблизился к Ларину, протянул ему лукошко, из которого выглядывали оранжевые шляпки подосиновиков.

– Сын мой, занеси в дом и возвращайся, – проговорил монах довольно громко, а затем шепотом, слышным одному только Ларину, скороговоркой добавил: – Ничего не делай, и все будет хорошо. Я знаю, как их одолеть.

Андрею почудилась в его голосе такая уверенность, что он решил подчиниться монаху, хотя при возможности он бы смог и справиться с бандитами даже голыми руками. К тому же они и впрямь принимали его за юродивого, прибившегося к скиту. Отец Серафим обладал умением убеждать.

Веснушчатый для начала обыскал Ларина. Не нашел ничего из оружия и облегченно вздохнул. Он проследил за тем, как Андрей занес в дом лукошко.

– Эй, старик, документов в доме точно нет? – подозрительно спросил высокий бандит.

– Я же монах. Мне врать Бог запрещает, – миролюбиво ответил старец. – Папки в доме нет, я сам отведу вас к тому месту, где ее прячу. Не надо бы вам ее в руки брать. Кровь на ней. Бог накажет.

Ларин опешил. Отшельник так спокойно говорил о том, что собирается отдать документы убитого священника бандитам. Отец Серафим тут же строго взглянул на него и добавил вновь специально для Андрея:

– Все в руках Божьих. Захочет он сделать тайное явным – сделает. И никто ему не в силах помешать. Подчинимся и мы Его воле.

– Ты, старик, мне зубы не заговаривай. – Веснушчатый потряс пистолетом перед лицом монаха.

Тот лишь усмехнулся Андрею.

– Господь – опора наша и спасение. Кого ж нам бояться?

Нет, воистину Серафим обладал каким-то сверхъестественным даром вроде гипноза. Ларин ему повиновался, так велико было ощущение того, что отшельник знает, что делает.

– Пошли…

Отец Серафим спокойно побрел вперед. Бандиты шли следом. Ствол пистолета неотрывно смотрел на Андрея. Дождик уже перестал моросить, из-за леса выглянуло солнце…

– Все будет хорошо. Все случится по Божьей воле. Только Ему дано право карать и миловать, – приговаривал отшельник, неторопливо шагая по тропинке, а улучив момент, вновь шепнул Ларину: – Ничего не делай, сын мой. И все будет хорошо.

«Черт, – выругался в мыслях Андрей, но тут же попросил в мыслях у Всевышнего прощения за то, что не сдержался. – Надеюсь, он знает, что делает. В конце концов, вмешаться можно будет в любой момент».

Вскоре показалась и пасека отшельника, засеребрилась быстротечная речка.

– Вот мы и пришли, – миролюбиво произнес Серафим. – Ищущий да обрящет, спрашивающий да…

– Где папка?! – выкрикнул веснушчатый.

– Здесь, здесь. За мной идите.

Спокойствие монаха бесило бандитов, но рук они не распускали, боялись, что сильный духом отшельник передумает расставаться с документами, тогда из него и каленым железом не выбьешь тайну. Андрей пока вел себя смирно, ему удалось притупить бдительность бандитов. Те почти перестали обращать на него внимание.

– Папку давай!

Отец Серафим прошептал Ларину:

– А теперь не двигайся, если жить хочешь.

Прозвучало это не как иносказание, а как самый дельный совет. Чувствовалось, что именно так и следует поступить. Андрей замер, пока еще не понимая, что задумал отшельник.

Серафим подошел к одному из трех ульев, снял крышу, заглянул внутрь.

– Нет, не здесь, – проговорил он и перешел ко второму.

Процедура повторилась.

– И здесь нет.

Андрей слышал гудение потревоженных пчел, которые стали вылетать из открытых ульев.