Охранники же окончательно потеряли ко мне всякий интерес.

– Проваливай отсюда, некогда нам с тобой, нахаленком, тут разговоры разговаривать, – с этими словами один из парней попытался захлопнуть перед моим носом калитку.

Ну не тут-то было. Я успел просунуть в уменьшающийся проем носок валенка. Наверное, раньше я бы закричал от боли в прищемленной ноге, охранник вложил в свои действия немало силы. Но теперь удар тяжелой калитки был для меня не страшнее укуса комара. Калитка отрикошетила от моей ноги и больно ударила охранника в плечо. От неожиданности и боли тот сдавленно охнул. В этот же момент другой охранник резко ударил меня в грудь прикладом своей двустволки. Я отлетел назад и плюхнулся в снег. Калитка тотчас захлопнулась. Я сидел в снегу и лихорадочно соображал, что мне дальше предпринять. Из-за забора до меня донеслись звуки удаляющихся шагов и свистящий шепот.

– Слышь, братан, а может, того, и его усыновить? – говоривший весело хохотнул. – Нам Митяй, поди, за это и премию может выписать.

Что-то мне не понравилось в смысле и интонации этих слов. И я решился не дожидаться окончания завязавшегося по ту сторону забора спора. Через несколько секунд, когда калитка вновь скрипнула, открываясь, я уже был далеко в стороне от главных ворот. Притаившись в глубоком сугробе, я выслушал перепалку, возникшую по поводу моего отсутствия, и поднялся на ноги только, когда двери снова захлопнулись. Нехорошие предчувствия, мучившие меня не первый день, стали обретать реальные формы. Очень уж мне не понравился тот скрытый смысл, который охранники вкладывали, говоря об интернате.

Я лихорадочно соображал, что мне дальше предпринять. Штурмовать усадьбу в одиночку, несмотря на открывшиеся во мне способности, я побаивался. Вернее, понимал, что такая попытка, вероятней всего, обречена на провал. Если бы у меня был отряд… Я замер от озарившей меня мысли. Мертвяки – вот кто может помочь мне. Но где же их взять, да еще в достаточном количестве? Ответ пришел сам. В сорока километрах находился райцентр, который являлся в нашей местности наиболее крупным населенным пунктом. Уж там-то я наберу себе не то что отряд, а целую армию помощников. Непонятно, смогу ли я управлять ими всеми, но попытаться обязательно стоило.

Последнюю мысль я додумывал уже на ходу. Развив скорость профессионального спринтера, я несся в сторону райцентра.

Жаль, что никто больше в этом мире не интересуется достижениями в области спорта. Наверняка бы мои результаты в беге на марафонскую дистанцию навсегда были вписаны в скрижали недосягаемых рекордов. Сорок километров я одолел за неполные пять часов. При этом совершенно не чувствовал себя уставшим. Только постепенно нарастающее в животе жжение напоминало мне о цене, которую я вынужден платить за свои способности.

Уже на подходах к городу я ощутил первые очаги разума, разбросанные по окраине. Процесс считывания информации начался помимо моей воли. Одновременно с ним пришло и осознание дальности моего дара восприятия. Поначалу она составляла не более километра. Сгорая от нетерпения и в то же время боясь разочарования, я бросил обнаруженным существам робкий зов. К моему удивлению и удовлетворению, все подчинились беспрекословно. Навстречу мне из поселка вышла добрая сотня зомби.

Мою радость омрачала только резко усилившаяся боль. И тут я сделал для себя очередное открытие. Я стал различать особей не только по огонькам разума, но и по индивидуальному запаху и строению ДНК каждого из них. Я почувствовал перед собой то существо, которое может надолго утолить жар в моих внутренностях. Одновременно с этим я выделил другое, ДНК которого могло бы предать мне еще больше силы. Комбинации мутаций и возможных изменений вставали у меня перед глазами бесконечным списком. Я понял, что могу скрещивать эти компоненты и вносить изменения не только в свой организм, но и видоизменять самих мертвяков. Сформировав в голове целую уйму сложнейших комбинаций, я выбросил ее в пространство единым приказом своей воли. Описывать происшедшее после этого мне действительно страшно. Эмоциональное эго спряталось в самых потаенных уголках моего сознания. А логика и безумие остались наблюдать за творившейся кровавой вакханалией. Причем если логика просто внимательно следила за ходом эксперимента и получаемыми результатами, то безумие наслаждалось представшим перед моими глазами зрелищем.

Повсюду, куда ни падал мой взгляд, твари занимались тем, что поедали друг друга. Некоторые слонялись взад-вперед, выхватывая куски плоти у необходимых им доноров. Другие вцеплялись в свои жертвы и, разрывая их на куски, поглощали практически без остатка. Сам я подошел к приблизившимся ко мне трем мертвякам. Заставив одного из них нагнуться, я вцепился зубами в его сонную артерию. Темная тягучая кровь полилась в мое горло. Это был именно тот компонент, который был нужен для увеличения времени между кормежками. Другие два донора предназначались для расширения зоны действия моего восприятия и усиления моей физической силы. У одного я вырвал голыми руками печень, у другого сердце. Ускоренный метаболизм моего организма моментально выдал результаты новых мутаций. Теперь я чувствовал мертвяков практически во всем поселке. Только дальняя окраина осталась закрытой для меня.

Из сотни первых мертвяков осталась только половина, но каких! Теперь все они были на порядок быстрее и сильнее обычного человека. Решив больше не терять времени на усовершенствование новых бойцов, я просто вызвал к себе еще четыре сотни существ. Развернувшись в сторону деревни, я повел за собой мое новое воинство. Для удобства передвижения, а может, просто ради забавы я выстроил своих новобранцев в ровный строй. Теперь по моим следам шли ровные когорты, идя в ногу и четко печатая каждый шаг, словно рота почетного караула на параде.

Себя я чувствовал в этот момент Наполеоном, Александром Македонским и Суворовым одновременно. Меня распирало от чувства власти, данной мне над этими существами, и от своего неограниченного могущества.

Через пару часов походного марша настроение мое резко изменилось. Гордыню сменила безотчетная тоска и беспокойство о Дашеньке. Я уже пожалел, что потянул с собой целое стадо необычных существ. Наверняка я бы справился со всей деревней и силами пятидесяти паладинов моего нового воинства. С ними я бы добрался до места за те же четыре часа, что понадобились мне. Теперь же, вынужденный ждать растянувшееся на добрые полкилометра воинство, я понял, что на обратную дорогу я потрачу никак не менее десяти часов. Так оно и получилось. К деревне мы подошли далеко за полдень. Поразмыслив, что открытое нападение на усадьбу посреди бела дня будет чрезвычайно заметно и наделает много шума во всей деревне, я скрепя сердце решил отложить штурм до темноты. Пока что я был занят тем, что начал выставлять вокруг деревни оцепление. Делал я это неосознанно, почему-то мне казалось, что, возможно, мне не захочется, чтобы кто-нибудь из поселка скрылся без моего ведома. Особенно, если с Дашенькой все-таки что-то случилось, и этот кто-то будет причастен к ее неприятностям. К наступлению сумерек кольцо вокруг деревни замкнулось. Стараясь действовать как можно незаметнее, я спрятал своих воинов в глубоких сугробах. Мороза они не боялись, а шансы, и без того малые на то, что их случайно обнаружат, стали вообще минимальными. Теперь вокруг всей деревни хаотично были разбросаны около трех сотен «живых», ой, нет прошу прощения, «мертвых» мин. Задача у них была одна – уничтожить любого, кто попытается пройти мимо. Действовало только одно исключение, а именно: существа не должны были трогать детей. Мои подданные, хоть и отличались излишней силой и достаточной свирепостью, все же были немного туповаты. И мне очень не хотелось, чтобы мои новоявленные слуги по нелепой случайности съели Дашеньку. Как выяснилось позже, я был прав в том, что вдолбил эту информацию в их головы. Дашеньке это не помогло, но спасло много других жизней.