— Даже не искал.

Я беру тетрадку и «Гроздья гнева» — все, что у меня с собой есть.

— Дальше будет сложнее, и если ты, конечно, не собираешь таскать с собой все вещи, я помогу тебе найти его.

Мы направляемся к двери, и я достаю из заднего кармана листок с номером шкафчика и кодом к нему.

— Номер… хм, — улыбаюсь я. Мир смертных иногда такой забавный.

— Какой?

— Три шестерки, — говорю я, и она смотрит на меня с озорством.

— Ах. Это вон там. — Она указывает на другую сторону коридора. — Прямо рядом с моим.

И хотя я знаю, что судьба — полнейшая чушь, лишь предлог для смертных, чтобы сделать выбор, на который иначе они никогда бы не отважились, — это и впрямь знак. Я внимательнее присматриваюсь к девушке. Если она избранная, а это становится все очевиднее, я просто обязан отметить ее душу для ада, пока меня не опередил какой-нибудь мерзопакостный ангел. А значит, действовать нужно сейчас. Возможно, ее было так трудно найти, поскольку она под их Покровом. Если они защищают Фрэнни, значит, и наблюдают за ней. И скоро узнают, что я нашел ее. Я осматриваю переполненный коридор. Так много перспектив, но ни одного ангела — пока, по крайней мере.

Фрэнни идет к шкафчику, я же мгновение стою на месте, любуясь ею. Затем следую за ней. Она и впрямь миниатюрная — около пяти футов двух дюймов. [7] Почти на фут ниже моей человеческой формы. Но на маленькую девочку она не похожа. Соблазнительные округлости там, где и должны быть.

Я усмехаюсь сам над собою. Конечно, вожделение — один из семи смертных грехов, но не благодаря ему я тот, кем стал, и за семь тысячелетий моего существования я не так часто испытывал похоть, хотя миллионы раз использовал в своих целях. Так что и впрямь будет весело.

Я шагаю по коридору и догоняю Фрэнни у шкафчиков. Несколько раз кручу замок на своем, после чего дверца открывается.

— Как ты это сделал? — спрашивает она, словно знает, что я использовал силу.

— Ты о чем?

— Этот шкафчик был у меня в начале года, и я поменяла его из-за сломанного замка.

— Хм. Наверное, его уже починили.

Следует быть осторожнее. Эта смертная чрезвычайно наблюдательна. В классе я допустил оплошность, читая без книги, — что она и заметила, ведь смотрела тоже не в книгу. Да еще и шкафчик — если я попробую настоящий код, то она окажется права: он действительно сломан.

Фрэнни скептически смотрит на меня.

— Ага, наверное, вот только здесь никогда ничего не чинят. Добро пожаловать в Хейдес [8] Хай.

Какого черта?!

— Как? Хейдес Хай?

— Ага, уловил? Хейден Хай — Хейдес Хай. Всего одна буква — но как точно описывает здешнюю адскую бездну.

— Хм.

— Что, не согласен?

Она обводит кругом рукой — потрескавшаяся штукатурка, полопавшаяся краска, сгоревшие лампочки, вздувшийся серый линолеум и помятые металлические шкафчики.

— Тогда, кажется, я выбрал самое подходящее для себя место.

Я усмехаюсь. Разве не здорово, что моя подопечная ходит в школу, прозванную адом? Это слишком роскошно.

Она отворачивается к своему шкафчику, но на ее губах играет улыбка.

— Если «подходящее» для тебя место — паршивый, богом забытый рыбацкий городок, тогда ты совсем безнадежен.

Я не удерживаюсь и смеюсь — и вдруг вздрагиваю, уловив идущий от Фрэнни запах имбиря. Мм… кажется, это она безнадежна.

— Как получилось, что ты меняешь школу за месяц до выпуска?

Я мысленно улыбаюсь.

— Бизнес.

— Отцовский? — допрашивает она.

— В каком-то смысле.

Она смотрит на меня и хмурится, пытаясь уловить значение слов. Затем захлопывает дверцу шкафчика.

— Так… какой у тебя следующий урок?

Я достаю из заднего кармана расписание и разворачиваю.

— Вроде математика, кабинет триста семнадцать.

— О-о-о! Это к миссис Фелч. Очень сочувствую.

— Почему? Что не так с миссис Фелч?

В это время раздается звонок.

— Во-первых, — поежившись, произносит Фрэнни, — если по звонку ты не на месте, то останешься после уроков — мне очень жаль, а во-вторых, она кусается.

— Хм, проверим.

Я захлопываю дверцу, поворачиваюсь в направлении здания номер три и даже не скрываю улыбки, чувствуя, как Фрэнни взглядом прожигает мне спину весь путь по коридору. Отличное начало.

На уроке физики я занята собственными мыслями и абсолютно бесполезна. Мне повезло, что Картер, мой партнер по лабораторной, помешан на науке и всегда стремится все сделать сам. Поэтому я отодвигаюсь, позволяя ему в одиночку возиться с электронной схемой. Картер поправляет очки и нависает над ней — словно мать над ребенком, а я тем временем размышляю о внезапном появлении Люка и его возбуждающем действии на меня. Со мной никогда такого не происходило. Ни с одним парнем.