— История, с мистером…

— Сангетти, кабинет двести десятый? — договариваю я.

— И у тебя?

— Ага.

Фрэнни идет по коридору, а я тянусь к ее руке, но одергиваю себя, вспомнив, как она вздрогнула при внезапном прикосновении к плечу. Человеку мое тело и впрямь покажется слишком горячим.

Я искоса смотрю на Фрэнни, и она утыкается взглядом в пол.

— Ну… а на ланч ты ходить будешь? — спрашивает она.

— Думаю, да.

— Если хочешь, садись с нашей компанией, — нерешительно говорит Фрэнни, без свойственной ей опаляющей уверенности.

— Очень заманчиво, но сегодня мне нужно уладить пару дел. Может, как-нибудь в другой раз.

На самом же деле человеческая пища отвратительна мне, а уж еда в школьной столовой… просто не смогу вытерпеть этого.

— Ну и ладно, — быстро отмахивается она.

Я улавливаю оттенок имбиря и начинаю внутренне вибрировать, словно гитарная струна. Тело пронзает молния. Она избранная. Я уверен. Ее душу нужно отметить, но не забрать — чему я рад, ведь сбор душ не входит в мои должностные обязанности. Но она очень изворотлива. Двое демонов, посланных нами, не смогли ее найти и теперь корчатся в огне на дне раскаленной ямы. Но они были малыми демонами — третий уровень. Так что теперь послали лучшего, то бишь меня. Острые как бритва инстинкты помогли мне подняться до первого уровня, который в шаге от совета. Никогда еще они не подводили меня, а теперь привели в Хейден Хай, прямо к некой мисс Фрэнни Кавано.

Мы входим в кабинет истории, Фрэнни садится в центре класса. Я иду дальше и останавливаюсь рядом с мистером Сангетти, откинувшимся на стуле и положившим ноги на стол. Улыбаюсь, представляя, как задеваю его стул — совершенно случайно — и учитель опрокидывается на пол.

— Мистер Сангетти?

— Да. — Он поднимает взгляд.

Я протягиваю расписание. Учитель закатывает глаза, тяжело вздыхает, с неохотой сбрасывает ноги со стола и переводит свое уже немолодое тучное тело в вертикальное положение.

— Вам нужен листок допуска?

— Так мне сказали.

Он роется в столе, затем достает помятый желтый листок, поворачивается и берет с полки учебник. Снова смотрит на расписание, затем пишет номер книги рядом с моим именем в списке.

— Присаживайтесь, где захотите, Люцифер, — говорит он, передавая мне учебник и обводя рукой комнату.

— Зовите меня Люк.

— Хорошо, Люк. Займите любое место, — опять машет он рукой.

Я поворачиваюсь и иду к Фрэнни, садясь за парту справа от нее. Мистер Сангетти начинает перекличку.

— Хосе Авилла. Дженнифер Бартон. — В воздух поднимаются руки. — Закари Батлер. Люцифер Кейн.

Глаза Фрэнни устремляются на меня и широко округляются. Я улыбаюсь.

— Мэри Фрэнсис Кавано.

Улыбка моя расплывается шире, когда девушка поднимает руку. Мэри Фрэнсис. Это просто шикарно.

Мистер Сангетти заканчивает перекличку и предлагает нам открыть учебник на странице триста восемьдесят, начиная бубнить про падение христианского Иерусалима во времена Крестовых походов.

Я не отрываясь смотрю на Фрэнни — простите, Мэри Фрэнсис — и мысленно ухмыляюсь.

И буквально через секунду Мэри Фрэнсис переводит взгляд на меня.

Свет гаснет, и на экране проектора появляется изображение древнего Иерусалима.

— Что лежало в основе борьбы за Иерусалим? — спрашивает мистер Сангетти.

Поднимается несколько рук, и я слушаю ответы, вспоминая, как все происходило на самом деле. Я ведь лично присутствовал там, оттого уроки истории — штук сто, на которых я бывал, или даже больше — становятся очень забавными. Словно игра, где кто-то что-то шепчет на ухо другому и дальше все передается по цепочке, а последний человек произносит вслух услышанное, которое очень отличается от сказанного первым.

Я постоянно пялюсь на Люка — пристрелите меня, но я ничего не могу с собой поделать. Весь урок истории он сидит с самодовольной улыбочкой на лице. Понятия не имею, в чем дело, но мне все больше кажется, что отказ от совместного ланча даже к лучшему. Не уверена, что хочу делить Люка с Тейлор. Она и Райли всегда подкалывают меня, что я встречаюсь с парнями из снисходительности, в смысле, всегда выбираю эмоционально зависимых неудачников. Райли считает, что все дело в самоконтроле, возможно, она права. Я поступаю так, как хочу, и не собираюсь ввязываться в серьезные отношения, где меня ущемляли бы в правах. Есть еще одно «но» — Тейлор. С момента знакомства в четвертом классе наши отношения напоминали дружеское соперничество. К несчастью для нее, мне всегда достаются хорошие отметки. К несчастью для меня, ей всегда достаются хорошие парни. Так что эмоционально зависимые неудачники — надежный для меня выбор, поскольку они совсем не во вкусе Тейлор.

Но, наблюдая, как Люк ухмыляется мистеру Сангетти, я не сомневаюсь в двух вещах: Люк — далеко не эмоционально зависимый неудачник и Тейлор захочет приударить за ним. Поэтому, какие бы безумные мысли ни одолевали меня сейчас, лучше с этим покончить.

Я по-прежнему пялюсь на него. А он, конечно же, замечает это и снова захватывает меня в плен своих глаз. Он не дышит, я понимаю — и я тоже. Делаю глубокий вдох. Он, видимо, улавливает это и тоже глубоко вдыхает. Улыбается. У меня внутри все переворачивается. Ух ты!