Уведомить полицию или нет? Все утро ее мучила эта мысль.

У Дианы не было уверенности в том, что полиция тоже усмотрит прямую связь между заказом медикаментов и гибелью коня. Она спросила у Алекса, у кого из сотрудников института были животные, и он очень удивился. Нет, ни у кого. Ей вспомнилось, что в тот день, когда убили коня и отрезали ему голову, Диана все утро провела рядом с Ксавье. Это был ее первый день в институте. Доктор вовсе не смотрелся как человек, проведший бессонную ночь на морозе, затаскивая на двухкилометровую высоту лошадиную тушу. Наоборот, он выглядел свежим и отдохнувшим, просто излучал свое невыносимое высокомерие.

Никаких следов ни усталости, ни стресса…

Может, она поторопилась со своими заключениями и все дело в необычной атмосфере, царящей в институте? Тут ведь действительно недалеко до паранойи. Как бы ей не оказаться в дурацком и смешном положении, если она обратится в полицию, а потом выяснится настоящее назначение этих медикаментов. Тогда Диана окончательно потеряет доверие Ксавье и сотрудников института, не говоря уже о репутации по возвращении в Женеву.

От мысли о такой перспективе она похолодела.

— Вам неинтересно, о чем я рассказываю?

Диана вернулась к действительности. Пациент, сидящий напротив, смотрел на нее укоризненно. Он и по сей день сохранил большие мозолистые руки рабочего. Его незаконно уволили, и он напал на хозяина с отверткой. Прочитав его досье, Диана была уверена в том, что ему достаточно нескольких недель лечения в психиатрической клинике. Но он попал в руки слишком ретивого психиатра и застрял на десять лет. Его стали лечить массированными дозами долгодействующих психотропных средств. В результате человек, поступивший в состоянии легкой депрессии, сделался настоящим сумасшедшим.

— Ну что вы, Аарон. Мне очень интересно.

— Я же вижу, что нет.

— Уверяю вас…

— Я скажу доктору Ксавье, что вам неинтересно то, что я рассказываю.

— Зачем вам так поступать, Аарон? Если вас не затруднит, мы можем перейти к…

— Бла-бла-бла, вы просто хотите выиграть время.

— Выиграть время?

— Нечего повторять то, что я говорю.

— Да что с вами, Аарон?

— «Да что с вами, Аарон?» Я уже битый час разговариваю со стенкой.

— Да нет же! Вовсе нет, я…

— «Да нет же, вовсе нет, я…» Тук-тук-тук, что у вас с головой, доктор? Все в порядке?

— Простите?

— Что-то у вас там не срабатывает?

— Почему вы так говорите, Аарон?

— «Почему вы так говорите, Аарон?» Вопросы, одни вопросы!

— Я думаю, мы вернемся к нашему разговору позже…

— А я не думаю. Я скажу доктору Ксавье, что вы только заставляете меня даром тратить время. Я не хочу больше с вами разговаривать.

— Да что вы, Аарон! — Диана невольно покраснела. — Ведь это только третья наша встреча. Я…

— Вы где-то в другом месте, доктор, витаете в облаках, думаете о чем-то совсем другом.

— Аарон, я…

— Знаете что, доктор? Вы здесь не на своем месте. Возвращайтесь туда, откуда приехали, в родную Швейцарию.

Она вздрогнула и спросила:

— Кто вам сказал, что я приехала из Швейцарии? Мы с вами об этом никогда не говорили.

Он закинул голову, грубо рассмеялся, потом посмотрел ей прямо в глаза своим тусклым и невыразительным, как аспидная доска, взглядом и заявил:

— А вы как думали? Все знают, что вы швейцарка, как Юлиан.

— Нет никаких сомнений, — сказал Дельмас. — Его скинули вниз с ремнем на шее. В отличие от аптекаря наблюдаются значительные бульбарные и медуллярные повреждения, а также цервикальные, связанные с шоком.

Сервас избегал смотреть на тело Перро, лежащее на животе, и на его череп, раскрытый на затылке. Извилины серого вещества и костный мозг тускло поблескивали в ярком свете лампы прозекторской.

— Никаких следов гематом или уколов, — продолжал судебный медик. — Но поскольку вы его видели в кабине незадолго до… Следовательно, он шел за убийцей добровольно.

— Вероятнее всего, под угрозой оружия, — сказал Сервас.

— Это уже не по моей части. Посмотрим, что даст анализ крови. В крови Гримма обнаружили незначительное содержание флюнитразепама. Это депрессант, в десятки раз более сильный, чем валиум, он применяется при серьезных нарушениях сна. Его промышленное название рогипнол. Этот препарат также применяют для наркоза. Гримм был аптекарем, может, он принимал его от бессонницы, кто знает. Вот только это лекарство считается быстродействующим наркотиком, вызывает амнезию и сильно растормаживает, особенно если его принять вместе с алкоголем. Оно не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха, очень быстро выводится с мочой и слабо концентрируется в крови, что делает его практически неопределимым. В течение двадцати четырех часов средство полностью исчезает из организма. — Тут Сервас тихонько присвистнул, а патологоанатом продолжал: — То, что в крови были найдены его слабые следы, говорит только о том, что с момента принятия лекарства до забора крови на анализ прошло определенное время. Рогипнол вводится как орально, так и внутривенно, его можно проглотить, разжевать, подмешать в питье. Возможно, что агрессор использовал это средство, чтобы сделать жертву податливой и подконтрольной. Человек, которого вы разыскиваете, помешан на контроле. Он очень-очень умен.