– Не утерпел, виноват... Клюнул одного в темя! Надеюсь, это не очень умалит твою победу, герой.

– Смотря как клюнул, – пробормотал я.

– А что, можно до смерти? – поинтересовался ворон с интересом.

– Хуже, – пояснил я. – Когда меня долбанул кажан, неделю горевал с раненым пальцем! Хорошо, в детский сад можно было не ходить.

Чутье варвара говорило, что за остаток ночи больше нападений не будет, а к королеве надо идти отоспатым.

За длинным столом склонились молодые волхвы. В торжественной тишине гусиные перья поскрипывали по пергаменту уютно и успокаивающе. Изредка кто-нибудь да покашливал, тут же кашель прокатывался волной, странная вещь, так же прокатывалась, помню, волна покашливания по Ленинке, стоило хоть одному поперхнуться в огромном зале.

Тертуллиус, стоя спиной ко входу, перебирал толстые фолианты в книжном шкафу. На мощный звон подковок испуганно обернулся. На меня уставились неверящие глаза под мощными покрытыми пластами снега бровями. Эти снежные пласты, с хрустом ломая ледяную корку, полезли на середину лба:

– А, Странствующий... гм... Странствующий Рагнармир!.. Как ты нас шеломнул. В нашей тихой обители давно уже не видели такие глыбы мышц. Точнее, никогда не зрели... Что-то случилось?

Я широко улыбнулся, помня какие у меня теперь белые ровные зубы:

– Нет, Ничего особенного.

Он смотрел пытливо, отступил на шаг и окинул меня взглядом с головы до ног:

– Но ты вернулся. А как же квест?

– Уже, – ответил я.

Молодые маги посматривали украдкой, я видел какие взгляды бросают на мои широкие вздутые мускулами плечи, на мой могучий торс. Судя по их лицам, не прочь променять свою мудрость и ученость на мою первобытную мощь.

Старый маг спросил с некоторым сомнением:

– Выполнен?

Помня, что спартанцы, те же варвары, отличались завидным лаконизмом, я кивнул, держа нижнюю челюсть воинственно выдвинутой вперед, как у боксера с неправильным прикусом. Старый маг даже открыл рот, привык среди своих к словоблудию. Я наконец с видимой для всех неохотой расцепил твердые героические губы, снова показывая белые ровные зубы:

– Уже.

Он потоптался передо мной как исхудавший по весне старый облезлый медведь. Запавшие глаза смотрели исподлобья:

– Что-то случилось?

Я прошелся по помещению, пригибая голову, ибо с высоких балок свисали вниз головами огромные серые кажаны. Они вроде бы спали, завернувшись в серые неопрятные крылья, но я чувствовал всем позвоночником, что жутковатые хищники следят за каждым моим движением.

– Да ничего особенного, – ответил я небрежно. Голос мой гудел, наполняя помещение могучим гулом. Я даже сам, не говоря о раскрывших рты молодых магов, слышал в нем стук копыт, далекие крики умирающих в бою, звон мечей и деревянный стук стрел о щиты. – Разбойники, людоеды, великаны, всякие там драки – не в счет.

Одна из его двух заснеженных мохнатых бровей взлетела вверх еще выше, давал понять, что оценил мою скромность, сказал поспешно:

– Да, для героя это не в счет. Хотя, как сказать... Гм... Но ты так и не зашел еще к королеве, не переночевал даже у амазонок, не остановился у сирен... Даже не заметил? Странно. Когда пришлось проезжать справа под скалой с раздвоенной, конечно же, верхушкой, там сирены, а когда пересекал чисто поле, там носятся и носятся амазонки на горячих конях. Гм... Квест оказался чересчур коротким.

Поблизости вертелся Куцелий, я видел как он вздрагивает, прислушивается к каждому нашему слову. Насколько я помнил, на той карте, которую он дал, не было никаких амазонок, сирен, прекрасной Эдельфины, скалы с раздвоенной верхушкой. Хотя, странно, мой маршрут он начертил не просто по прямой... По прямой, как я чувствую теперь, обязательно бы напоролся на этих полуголых амазонок и прочие радости. Это по вине этого... этого еретика я пропустил все радости, которые для меня уготовил старый Туртуллиус!

Старый маг смотрел с недоумением, я смерил Куцелия долгим обрекающим взором, вот брякну как ты схалтурил, и тебе конец, еретик чертов... Почему ты составил маршрут так, чтобы я объехал все эти места сторонкой? Это уже не лень, это похоже на свою игру за спиной старого учителя...

– А что, – спросил я с усилием, – квест должен быть долгим?

Огни в светильниках разом погасли, оставив нас в полумраке, тут же вспыхнули еще ярче, зачем-то поменяли цвет пламени с оранжевого на синюшно-бледный, как у забитых совхозных кур. Я понял, что старый маг в затруднении перед ответом мысленно обшаривает свой мозг, в старческой рассеянности задевая и комнату, и, возможно, пугая кур во дворе, вызывая ветерок в саду, сдвигая в дальнем королевстве пласт земной коры и пугая ту большую черепаху.