На улицах было пустынно. Пелле Маленький не показывался. Пончик тоже. Придется, видно, одному идти за подарком папе ко дню рождения. Чуть выше по улице Ванадисвеген был магазин, где продавались лампы. Маттиас туда и направился.

Весь потолок и все стены в магазине были увешаны лампами. Ой, сколько тут было ламп! Одни — большие-пребольшие, другие — маленькие-премаленькие. А одна лампа была сделана из мелких стекляшек, свисавших на тоненьких ниточках. В лучах солнца стекляшки ярко сверкали и переливались. Эта лампа была самая-самая красивая!

— Что тебе угодно? — спросила тетенька из магазина.

— Я хочу купить папе лампу ко дню рождения.

— Маленькую или большую? — спросила тетенька.

— Большую! — ответил Маттиас.

— У меня есть большие лампы с красным абажуром. И еще с зеленым и синим шелковым, — предложила тетенька.

— Я хочу вон ту, где много-много стекляшек, — заявил Маттиас.

— Но эта лампа ужасно дорогая. Она стоит пятьсот крон!

— А вы не продадите ее немного дешевле? У меня всего одна крона! — попросил Маттиас.

Тетенька почему-то громко расхохоталась.

— Нет, так дешево я ее не продам, — смеялась она. — Сходи-ка лучше в табачную лавочку за углом. Там наверняка найдется что-нибудь для твоего папы за одну крону!

Бросив последний печальный взгляд на лампу из стекляшек, Маттиас вышел из магазина. Табачная лавочка находилась совсем рядом, и Маттиас собрался уже войти туда, как вдруг остановился. В лавочке, у самых дверей, он увидел одного из своих врагов с улицы Далагатан. Спастись можно было только бегством. Теперь главное — незаметно уйти. Легкими неслышными шагами крался он вдоль домов, как вдруг за его спиной раздался громкий, резкий окрик:

— Стой, стрелять буду!

Уйти незаметно не удалось! Вот он, этот ненавистный заклятый враг, стоит перед Маттиасом и целится в него громадной веткой дерева:

— Кошелек или жизнь!

У Маттиаса сердце ушло в пятки. Он послушно отдал свою красивую блестящую крону и бросился бежать без оглядки. Довольный неприятель громко смеялся ему вслед:

— Ха-ха, теперь можно купить мороженого на целую крону!

А Маттиас бежал что было сил и плакал навзрыд. Он так громко и горько плакал, что у него закружилась голова. Пришлось сесть на край тротуара. Все пропало! Такой ужасной беды с ним ни разу в жизни не бывало! Блестящая красивая крона, которую дала ему мама! Он не сможет купить подарок папе! А что скажет мама? Ведь она велела ему крепко-крепко держать крону в руках!

Крупные, словно горошины, слезы одна за другой так и капали на его курточку. В это время из пекарни вышел пекарь. Он весело насвистывал, потому что уже спек все сегодняшние булочки и был свободен.

— Эй, Маттиас, ты чего это горюешь? — спросил пекарь.

— У меня отняли мою крону! — всхлипнул Маттиас.

— А ты бы взял и отнял ее обратно, — пошутил пекарь.

— Да… я не мог… Мой враг старше меня и сильнее! — продолжал всхлипывать Маттиас.

Тут пекарю пришла в голову блестящая мысль.

— Давай руку. Мы пойдем вместе и отыщем твоего страшного врага. Пусть-ка он попробует не отдать твою крону!

У Маттиаса мигом высохли слезы, он взял пекаря за руку, и они вместе отправились на улицу Далагатан. Там было на редкость безлюдно и тихо. А врага и след простыл.

— Он живет вон в том желтом доме! — показал Маттиас.

Они прошли в ворота желтого дома и очутились во дворе. Двор был тихий и мирный, с зеленой лужайкой и площадкой, где выбивают ковры… И там на скамейке сидел, болтая ногами, он, тот самый мальчишка, и лизал мороженое — такую громадную порцию, которая стоила никак не меньше кроны!

При виде пекаря и Маттиаса глаза его округлились от страха и стали похожи на монетки по пять эре. Он с такой быстротой соскочил со скамейки, что выронил мороженое. Это его задержало, и пекарь успел железной рукой ухватить мальчишку за шиворот.

— Э нет, так легко ты не отделаешься! — сказал пекарь. — Отдай Маттиасу крону, которую ты у него отнял!

Обидчик Маттиаса стал брыкаться и вырываться, но пекарь крепко держал его.

— Ну, где крона?

— Я купил на нее мороженое, — произнес тот жалобным голосом.

Услышав это, Маттиас не выдержал и снова заплакал. Не видать ему своей новенькой блестящей кроны!

— Да как тебе не стыдно! Отнимать у человека деньги! — Позор! — рассердился пекарь, тряся пойманного мальчишку. — Вот я сейчас же пойду к твоей маме и все ей расскажу.

Тут враг Маттиаса заревел в голос. Такого оборота дел он не ожидал.

— Не надо, не ходите, не ходите, милый, добрый пекарь! — всхлипывал он.