Миссис Берроуз подняла голову и увидела мистера Ашми у стола.

— Все это крайне интересно, — сказала она. — Но я не понимаю, почему мой муж записал у себя в дневнике ваше имя и номер.

— Все дело в этих статьях, — ответил архивариус, опускаясь в кресло с другой стороны от стола. — Начиная с первого десятилетия девятнадцатого века в газетах встречаются сообщения о странных низкорослых людях и высоких «призраках», одетых в черные плащи с белыми воротниками. И речь идет отнюдь не о единичных случаях: такие заметки появляются с неожиданной регулярностью вплоть до наших дней.

— И что? — спросила миссис Берроуз.

Мистер Ашми положил перед ней несколько машинописных страниц.

— За несколько месяцев до исчезновения ваш муж Роджер обратился ко мне за помощью, чтобы собрать сведения о подобных происшествиях. На эту работу у него ушло несколько недель, но результат того стоил.

Миссис Берроуз пролистала страницы. Одно только количество упоминаний об этих загадочных людях уже поражало.

— Знаете, что странно? — начал мистер Ашми, наклоняясь над столом, как будто боялся, что их подслушают.

— Что? — спросила миссис Берроуз и тоже наклонилась вперед. Она начала сомневаться в душевном здоровье архивариуса.

— Я держал копию этого списка у себя в кабинете, в запертом ящике стола, — сказал мистер Ашми и взмахнул руками в воздухе, будто фокусник. — И представляете, она пропала, — тут он наклонился еще ближе к миссис Берроуз и прошептал: — А еще куда-то подевались сами статьи — правда, не все, но довольно много. Если бы не моя довольно специфическая система хранения, в которую я никого не посвящал, боюсь, что я недосчитался бы куда большего числа документов.

— Надо же, — неуверенно сказала миссис Берроуз. Опустив взгляд на список, она обратила внимание, что возле некоторых названий стояли рукописные пометки, сделанные незнакомым почерком. — Это вы отмечали? — поинтересовалась она.

— Нет, это Бен Уилбрахамс, американец. Он тоже интересуется этими случаями. Кажется, собирает материал для документального фильма. Кстати, вам бы стоило с ним поговорить. Он постоянно сидит наверху, — мистер Ашми указал на потолок: этажом выше располагалась городская библиотека.

— Да, хорошо, непременно поговорю, — ответила миссис Берроуз, отнюдь не собиравшаяся ни с кем разговаривать.

Прижимая к груди ксерокопии статей, которые мистер Ашми очень настойчиво предлагал ей забрать, миссис Берроуз с облегчением выбралась из пыльного архива. Она без труда представила себе, как ее муж проводит целые дни в подвале, жадно выискивая в газетах необычные заметки. Это слишком живо напомнило Селии о ее прежней жизни, так ее удручавшей. Казалось, Роджер только и делал, что пытался спрятаться в каком-то вымышленном мирке, где воображал себя великим ученым, занятым важнейшими исследованиями. Поднимаясь по лестнице на первый этаж, миссис Берроуз сердито ворчала себе под нос. Она сердилась из-за того, что знала: ее муж был способен на большее, намного большее, чем прозябать на должности заведующего краеведческим музеем, но ему не хватало решимости и честолюбия, чтобы найти место получше и, что было особенно важно для миссис Берроуз, с достойной зарплатой.

Она сложила ксерокопии и засунула в сумку. Селия не разделяла убежденности мистера Ашми в том, что необычные события в Хайфилде взаимосвязаны. Ей вся эта теория казалась слишком надуманной, и теперь она задавалась вопросом, не объяснялись ли странные записи в дневнике Роджера тем, что он просто-напросто заразился энтузиазмом архивариуса.

Чтобы попасть на улицу, миссис Берроуз надо было пройти через читальный зал библиотеки. Там она увидела, по всей видимости, того самого американца, о котором говорил мистер Ашми. У него была аккуратно подстриженная бородка, но волосы, черные и довольно длинные, выглядели растрепанными, будто он только что встал с постели. Листая раскрытые перед ним на столе книги, незнакомец ловко и быстро вертел ручку в пальцах свободной руки. Вдруг он поднял голову, прищурился, посмотрел на миссис Берроуз сквозь очки в тонкой оправе и широко улыбнулся. Сообразив, что незнакомец заметил, как она его разглядывает, Селия тут же отвернулась и поспешила к выходу.

— Сдавайся, зелень подкильная! — крикнул Уилл Честеру с тропинки, как только тот вышел на крыльцо. Уилл двинулся на друга, размахивая абордажной саблей и упираясь свободной рукой в бедро.

Честер ухмыльнулся, но вдруг задумался.

— Слушай, я не понял.

— Что не понял?

— Что это за зелень такая — «подкильная»?

— Которая под килем растет. Короче, это такое старинное ругательство. Так что защищай свою честь, пресноводный моллюск!

Уилл перестал махать саблей и остановился, чтобы полюбоваться ею.

— Знаешь, если учесть, что этому оружию несколько сот лет, оно в отличном состоянии. Гравировка на лезвии как новая — тут крест и какая-то ветка, а еще слова, кажется, латинские, — сказал мальчик, разглядывая чашевидную гарду, которая отделяла клинок от рукояти и служила для того, чтобы защищать руку владельца. Потом он стал по слогам разбирать надпись: — «Soli Deo Gloria». — Уилл пожал плечами и посмотрел на Честера.