– Сомнительно, что родители рассказали им про Аубу, – протянул Гулин. – Кто сообщит несмышленышам такую тайну?

– Были другие родственники, дяди, тети, бабушки, мужья, жены наших коллег, они потом воспитывали детей, – возразил Олег. – Информацию могли доверить им или оставить для отпрысков письма. Мы должны использовать все шансы.

– Потратим кучу времени, денег и ни фига не обнаружим, – вздохнул Вадим. – В группе состояли совсем неглупые люди, которые понимали, что Аубу в России не продать, лучше уничтожить книжечки.

– Нет! – уверенно воскликнул Олег. – Я их знаю, они спрятали свою часть реликвии, потому что были уверены: любой президент Нетландии выкупит раритет за громадные деньги и никогда не поднимет шума. Давай искать. Начнем с самого простого, с детей, обшарим их квартиры. Если ничего не обнаружим, двинемся дальше, изучим все семейные истории и непременно сообразим, где тайники.

Михайлов говорил так убежденно, красочно описывая, сколько денег они получат, живописал в ярких красках богатую жизнь, которую начнет Гулин. И Вадим подумал: а что он теряет, если подпишется на авантюру? Да ничего! А вдруг Олег прав? Ведь тяжело жить в нищете. Гулину претила нудная работа охранника, тусклое существование без приключений, опасности и адреналина, к которым Вадим был приучен с юности, служа в КГБ. Ну и пусть он не молод, опыт же, как известно, не пропить. Ум еще острый, фантазия работает прекрасно, и организовывать операции Гулин не разучился.

Олег с Вадимом придумали историю про наследство и привлекли к делу Мануйлова. Сергей Павлович был не прочь получить крупную сумму. Он с радостью согласился предоставить им свой дом, сказал:

– Светлана нам поможет, выступит в роли горничной. Она мной обучена, умеет молчать, ничего не требует, счастлива, что я с ней живу. И сыновья, если надо, помогут. В поместье еще обитает Карл. Вот его нельзя включать в операцию, он полный идиот. Но мужик давно хочет навестить родственников в Германии, так что надо его туда отправить. Поломойку Настю я выгоню в отпуск. Чужих в здании не будет. Однако, ребята, простите, мне роль человека, который будет вести разговоры и прощупывать всех гостей, не по плечу. Никогда не занимался ни допросами, ни беседами, не владею нужной техникой, не состоял на руководящей работе, Я простая рабочая лошадка, бывший циркач, интеллектуальные заморочки не по моей части. Пусть роль хозяина исполнит Гулин, а я прикинусь слугой Карлом.

– Хорошая идея, – обрадовался Олег. – Но мы тебе все же доверим небольшую роль – сделаем фальшивые копии свидетельств о рождении Татьяны Сергеевой, и ты прощупаешь ее.

– Гулину с Михайловым надо писать сценарии для сериалов! – восхитилась я, прервав рассказчика. – Правда, они эксплуатировали одну идею. Лже-Мануйлов представился отцом Ане и Жанне, а моим папенькой назначили «Карла». И ведь как хитро поступили! Скромный слуга в благодарность за то, что я предложила заварить ему, внезапно почувствовавшему себя плохо, чаю и сказала пару добрых слов об униформистах, решил поведать мне, что в сейфе хранится компромат на Головина. Я, естественно, полезла в тайник и обнаружила там не сведения про Феликса, а бумаги, сообщающие, что мой отец Карл Хофштейн. «Слуга» же страшно удивился и воскликнул: «Наверное, Сергей Павлович их перепрятал. Я не хотел ничего говорить, но раз уж так получилось… Танечка, я твой отец». И далее прозвучала жалостливая история. Очень убедительная: слуга ничего не собирался рассказывать доченьке, но… «раз уж так получилось»… Кстати, упомяну еще об одной фальшивке, ее показывали Жанне. Лже-Мануйлов продемонстрировал расписку, якобы написанную Верой Олейниковой, в которой та отказывалась от дочери. Все оказалось враньем, бумагу состряпали специально для этой беседы, никакой Веры в помине не было. Гулин большой мастер на выдумки.

– Значит, наследства нет? – Раиса Ильинична заплакала. – Я правильно поняла? Они придумали про деньги и что хозяин вычеркнет из числа претендентов тех, кто сбежит ранее оговоренного срока, только чтобы мы не вернулись домой, где шарит Михайлов?

– Именно так, – окончательно расстроила я бедняжку.

– Интересная пьеса, – протянул Антон. – Устроители балагана сыграли на человеческой жадности и не прогадали. Как только мы узнали от Михайлова план действий, сразу стало понятно, почему Жанну пригласили вместе с Леонидом. Раиса, Анна, Лиза и Николай живут одиноко, семей у них нет. У Татьяны есть любовник, но он к Сергеевой в гости практически не заглядывает и уж точно не пойдет в квартиру в ее отсутствие. А Жанна делит жилплощадь с мужем. Вот и пришлось звать Реутова, который никакого отношения к операции «Музей» не имел. Его родители живут в провинции, они простые труженики, даже близко не подходившие ни к КГБ, ни к Нетландии.

– Верно, – кивнул Георгий, – Леонид идет в нагрузку к Жанне. Хотя Олег Михайлов сказал…

– Вы его взяли! – вскричал тот, кого все считали Карлом.

– Ну да, – подтвердил Никита. – А откуда бы нам удалось узнать все, о чем тут говорилось? Олега поймали в апартаментах Хачикян. Неужели вы до сих пор не догадались? Странно. По-моему, было ясно, кто заводила у нас. Михайлов не стал запираться, живо сдал своих подельников.

– Сначала вам везло – все приехали, согласились участвовать в соревновании за наследство. Но потом птица удачи неожиданно облысела, возникли сложности – Светлана заболела рожей, – с наигранной жалостью произнес Антон, глядя на Гулина.

Я решила вступить в беседу.

– Жанна очень испугалась, начала в деталях описывать, какая у Лазаревой инфекция. Голова Реутовой напичкана самыми разными знаниями, и я, пока не получила от Василия флэшку, удивлялась, где она всего этого набралась. Но потом узнала, что она была корректором в издательстве, выпускающем словари, справочники, энциклопедии, и все стало ясно. Жена Леонида по долгу службы изучала много литературы.

– Перед отъездом сюда Жанна работала с медицинским справочником, – пояснил Леонид, – и до тошноты меня доводила – у нее была тупая привычка читать вслух. Представляете, как это приятно? Придешь домой, хочешь поесть, идешь на кухню, а там супруга, которая приперлась чаю попить и прихватила с собой рукопись. Ответственная, мол, слишком, боится гранки не сдать вовремя, вот и бубнит про болезни. Брр!

– Как у всех дилетантов, прочитавших хоть одну книгу о медицине, у Жанны возникало ощущение, что она профессор, – кивнула я. – А еще Реутова крайне авторитарна, ее девиз: «Все идиоты, я одна умная». Когда Карл сообщил, что Светлане плохо, Жанна тут же сказала: «Пойду посмотрю на горничную». В столовую она вернулась очень возбужденная и поставила диагноз: менингит. Почему ей пришла в голову именно эта болезнь? Реутова неправильно истолковала симптомы. Отметила повышенную температуру, головокружение, сыпь на ноге, головную боль, слабость Светланы и сделала неверный вывод. А затем принялась говорить, что менингит очень заразен, все мы в зоне риска. Мануйлов и Гулин забеспокоились, потому что гости в один голос заголосили: «Нам нужны деньги, но здоровье дороже. Светлану надо поместить в инфекционную клинику. Боимся оставаться с ней в одном доме, лучше уедем, чтобы не заболеть менингитом».