— Спасибо.

Уже успокоившись, она пошла к указанной двери, на пороге оглянулась с задорной улыбкой.

— Так показать мою родинку?

— В другой раз, — ответил я.

Пока она отсутствовала, я проверил кухню, она постаралась по полной программе, ничего не подгорело, как у меня бывало вначале, и не выключилось раньше времени. Я разложил по тарелкам ломти сочного зажаренного мяса, гарнир, посыпал зеленью и налил в фужеры красного вина.

Лисенок вышла с капельками воды на длинных ресницах, принюхалась:

— Как вкусно пахнет! Это она сама?

— Умница, правда? — спросил я.

— Еще какая!

— Садись.

Я щелкнул пультом на брелке, под потолком вспыхнула люстра. Лисенок ахнула в который уже раз.

— Как ты это делаешь?

Я бросил ей крохотный пультик, она ловко поймала.

— Вот смотри. Тут можно по-разному… А вообще-то сейчас ставят системы, чтобы по хлопку ладонями или кодовому слову. Так еще удобнее.

Пока она игралась со светом, включая то по одной лампе, то целыми гроздьями, я проверил таймер на кофеварке, пока тоже без сбоев, и взял в руки нож и вилку.

Лопала она с аппетитом, глаз не отрывала от роскошного экрана. Блюрейки в России только начали появляться, стоят дорого, фильмов на них почти нет, а что есть, то на английском, но зато какое изображение, она с зачарованным видом даже промахивалась ложкой мимо рта.

— Здорово, — прошептала она наконец, — просто чудо… ты прям олигарх!

Я засмеялся.

— У меня нет ни яхт, ни самолетов, ни даже дачи. А квартира такая потому, что сам налаживаю эти системы. Тебе какой кофе?

— А что, можно разный?

Я сказал гордо:

— Мой автомат держит в памяти двести рецептов!

— Ого! Все перепробовал?

Я удивился:

— Женщина я, что ли? Мне и одного хватает.

Она расхохоталась, показывая молоденький ротик с розовым язычком и белыми нестертыми зубками.

После кофе я потащил ее в постель, все-таки там удобнее, чем на кухне или на канцелярском столе, я не любитель даже скромного экстрима. Она трудилась вовсю, прилежная, как школьница, стараясь уловить все мои желания, потому оргазма достигла на полминуты раньше меня. Может быть, даже не притворилась.

— Хорошо у тебя, — сказала она, приводя в порядок дыхание. — Твои сегодня не приедут?

Я не стал говорить, что неженат, а то размечтается, ответил коротко:

— Нет. Хочешь остаться?

— Если можно…

— Позвони родителям, — сказал я.

Она отмахнулась:

— Да это не обязательно. Они у меня продвинутые.

— Все равно позвони, — сказал я строго. — Вот такой я старорежимный.

Она вздохнула, затем с недовольной гримаской послушно вытащила мобильник:

— Мама, привет!.. Это я, Лисенок… Да, все в порядке. Мама, я заночую сегодня здесь… Ну, не дома, мама!.. Да нет, я в тот гадюшник больше не пойду!.. Ладно, хорошо. Пока, целую.

Она вздохнула, но тут же лучезарная улыбка согнала морщинку со лба. Улыбнулась мне с видом: что, съел? Не удалось от меня сразу избавиться, мама разрешила!

— Что она сказала? — спросил я.

— Только не пей, — ответила она послушно, как ученица, — и не кури.

— В постели?

— Нет, вообще, — объяснила она. — Мама считает, что курить вредно.

— Действительно, продвинутая у тебя мама, — проговорил я. — Ну ладно, а теперь что-то ты забыла про свою отпадную родинку. Давай показывай.

Она расхохоталась.

— Еще не рассмотрел?

— Мужчины к мелочам не присматриваются.

— Ну тогда смотри. Правда, классная?

— Ну, — протянул я, — вообще-то… на таком месте, конечно… А губки бантиком у тебя как из лучшего косметического салона.

— Хирурги ни при чем, — заверила она гордо. — Это я сама такая замечательная!

…Она заснула в моих объятиях, совсем еще ребенок, даже сиськи не отросли как следует, а уже это самое «раскованная и незакомплексованная». Я еще застал старое доброе время, когда девчонкам кричали: «Покажи сиськи!», но показывали только самые раскованные, а были и такие, что стеснялись. Теперь вот: «Покажи вагину». И показывают. По-моему, уже все, кранты. Дальше идти некуда.

В смысле, человекам идти дальше некуда. А если искать удовольствия и даже наслаждение в науке, искусстве, исследованиях — то это уже область зачеловека…

С этой оптимистической мыслью, уж я точно им стану, а остальные пусть идут лесом, заснул мирно и спокойно.

Я высадил Лисенка утром по дороге на работу и забыл о ней раньше, чем закрыл за ней дверцу. Мысль пошла разворачиваться с момента, на котором я злобно оборвал ее вчера, когда выключил комп и поднял зад из мягкого кресла.