— Не пойму, — ответил он сердито.

Мы перешли в раздевалку, стенной шкафчик Алёны ближе к входу, из-за чего ее обычно шлепают по голому заду те, кто заходит минутой позже, мой наискось в другом ряду. Алёна приложила ладонь к сенсорной пластине, дверки распахнулись. Она быстро и ловко, не делая лишних движений, скидывала ботинки, брюки, молниеносно стянула через голову майку, тяжелые налитые груди заколыхались, переводя вечно напряженные соски с одной цели на другую.

Я раздевался чуть медленнее, у мужчин в этом сезоне шнурков больше, шкафчик Алёны захлопнулся автоматически и сдал себя на пульт охраны.

Алёна пошла было мимо меня, я ей голый менее интересен, чем в одежде, голым уже видела не раз, и всегда я занимался какой-то хренью, но я придержал за руку.

— А что это ты такая чистенькая?

Она вскинула брови:

— Что ты имеешь в виду? Говори яснее, я читать мысли не умею!

— Жаль, — ответил я, — такие красоты пропадают на пути, пока донесешь их от глаза до языка!.. Я про татухи, которыми сейчас разрисовывают себя любители, как папуасы какие.

Она опустила голову и, оттопырив губу, посмотрела на живот, ноги, затем повернула шею, как скрипачка, и попыталась посмотреть на свою спину через плечо.

— Не нравится?

— Наоборот, — сказал я искренне. — Чистая, как рыбка!

Она спросила с подозрением в голосе:

— Какая рыбка?

— Ну, — сказал я в затруднении, — налим, наверное… На окуня ты мало похожа… или на карася. Ты больше мурена… или барракуда!

— Ну спасибо, — произнесла она высокомерно и неспешно удалилась по узкому коридору, где замаскированные в стенах датчики проверяют каждый миллиметр ее тела.

Я вздохнул, глядя на ее широкие плечи и красиво изогнутую, словно крылья «ламборджини», спину. Талия узкая, ниже начинаются загорелые ягодицы, что без всяких нависающих складок переходят в спортивные ноги с идеально подогнанными связками и хорошо работающими суставами.

Во второй раздевалке мы переоделись в рабочее, я сказал Алёне торопливо, стараясь замазать свой промах насчет рыбы:

— Ты как одна из моделей, что рисует Василий Петрович!

Она угрожающе насупилась:

— Ты меня мобом обозвал?

— Нет-нет, — сказал я поспешно. — Я имею в виду женщин! Он их тоже рисует, для тебя это новость?

Она фыркнула:

— Значит, я вполне во вкусе шестидесятилетнего? Ну ты умеешь говорить женщинам приятное, умеешь…

Сморщив нос, удалилась подчеркнуто красиво и гордо, и только когда хлопнула дверь, ведущая в рабочую часть, я понял, что дразнила нарочито, прикидываясь оскорбленной.

Уже в зале я показал ей кулак. Она спросила ядовито:

— Что, не ндравится, когда ваше драгоценное и лелеемое мужское общество падает в цене?

— Лишь бы мое не падало, — ответил я мирно. — Как ты насчет?

Она удивленно вскинула брови:

— Это что, предложение?

— Да пора бы, — ответил я нагло, — а то мы с тобой шесть лет в команде, с ума сойти, а я еще не видел тебя без трусов. В смысле, близко не видел. А когда и была возможность, как-то не присматривался. Дикость какая-то. Как будто и не шеф.

Она подумала, кивнула:

— Ладно, щас сниму трусы. Посмотришь, как у меня спереди и сзади. Увеличительное стекло дать?

Я протестующе выставил вперед ладони.

— Нет-нет, меня такая малость не устроит. Оставим визуальный ряд на время, когда мне будет лет сто.

— А-а-а, — протянула она, — вот вы о чем… А ты уверен, что сможешь посоревноваться хотя бы с фаллоимитатором, я уж молчу о вибраторе с насадками?

Я скорбно вздохнул:

— Увы, сдаюсь.

— То-то, — сказала она победно. — Впрочем, как-нибудь могу позволить посмотреть, как я мастурбирую. Из соседней комнаты, в замочную скважину. Просьба только не сопеть, меня такое отвлекает.

— Вот уж не думал, — сказал я удивленно, — что ты такая чувствительная натура!

— Я чувствительная, — подтвердила она. — И очень нежная. Вообще-то я могу получить оргазм даже от почесывания спины. Ну там, у самого основания, где спина уже теряет свою благородное название. Так что со мной легко.

Я фыркнул скептически:

— Тогда зачем тебе фаллоимитаторы и вибраторы?

— А на полку поставить? — удивилась она. — Кто ни зайдет помыть руки, сразу видит — нормальная женщина! А иначе черт-те что подумают. Спросить постесняются, а надумают та-а-а-акое! Я даже и не представляю, что можно подумать! А вы представляете? Сейчас такие возможности, такие возможности… Я не знаю, как насчет достижений в генетике или космонавтике, но совсем в другой области этих возможностей с каждым днем все больше.

Я передернул плечами:

— Ужас.

Она сказала уже другим, почти мечтательным тоном:

— Да и красивые эти штуки… Сверкают, переливаются огоньками внутри, словно целиком из алмазов выточены. А есть, что косят под рубин. Сейчас входят в моду изумрудные, но это для любителей, все-таки холодный цвет… Нанотехнологии на марше! Сразу вижу, ученые работают не покладая рук. Стараются. Все новые и новые модели, усовершенствованные! Сами отыскивают чувствительные точки, автоматическое регулирование…