Чужим голосом я переспросил:

– Ей сколько, лет двадцать пять?

– Девятнадцать, – ответил он с интересом. – А что?

– Что? – вскрикнул я. – А ему лет пятьдесят?

Он хмыкнул, явно с гордостью за шефа.

– Недавно шестьдесят исполнилось.

Я прошептал, словно придавленный рухнувшей несущей балкой:

– Ше… шесть… шестьдесят? И он с нею спит?

– А чо нет?

– Нет, я не то… Я хотел сказать, и она с ним спит?.. И даже, может быть…

Он благодушно кивнул.

– Может, может. Еще как может. Кто здесь давно, тот хорошо знает даже некоторые подробности. Там не всегда шторки задвинуты плотно, а кто ночью дежурит в саду… гм… Ну, там как в твоих играх: одна рука на автомате, а другая… хе-хе!.. свободна.

Кровь прилила к моему лицу. Я чувствовал, как в горле стало жарко, а голос, напротив, истончился до жалкого писка:

– Но это же… неправильно!

Он сказал неожиданно серьезно, в обычно насмешливом голосе я как-то опасно уловил предостережение:

– Молодость прекрасна в любом возрасте!

До обеда я прослонялся, словно броуновская частица. Можно бы в Интернет, но, когда таскаешь в себе глыбу льда, не до сидений. Уколоться бы и отъехать, чтобы через каждые три минуты не выныривать из Зачарованного Королевства, где я уже расшвырял троллей и орков, успел прыгнуть на помост и могучим рывком разорвал цепи… Вероника рухнула в мои могучие руки, я тут же усадил ее впереди себя на коня, и мы понеслись в ночь.

Конскую гриву треплет ветер, это почти единственная одежда Вероники, ее лохмотья нельзя считать одеждой, но я целомудренно смотрю на раздвигающуюся степь, я сам обнажен до пояса, Вероника прижалась к моему могучему торсу, твердому, как дерево, и горячему, как нагретый на солнце валун. Ее хрупкие плечи вздрагивают, моя широкая ладонь бережно и нежно придерживает ее за стан, старается не прижимать слишком сильно.

Сигнализация в порядке, в операторской на дежурстве Гриць, оглянулся с испугом, но, узнав меня, бодро отсалютовал. На большом экране массы мужиков в шапках-ушанках выбегают прямо под выстрелы, подпрыгивают и падают в корчах. Звук Гриць приглушил, но я помнил, что эти небритые мужики кричат на ломаном русском: «Откуда они пришли?», «Нас предали!», «Спасайтесь!», а Гриша в форме морского десантника войск Юсы без устали мочит этих тупых русских, это мясо, эти мишени…

– Там Нюрка накрывает на стол, – сообщил я.

– Уже? – удивился Гриць. Кивнул: – Ах да, Конон же будет только к вечеру… Ладно, я вот только добью этих… гм, вот сволочи, я ж сам служил в такой части! Говорят, ты игру делаешь?

– Уже делаю? Если бы…

– Ты того, – сказал Гриць, – располагай мной. Не, я не программер, но если надо кому мозги вышибить, только укажи пальцем. Или кивни. Для тебя любой заказ задурно! По-дружески… и нет, я тебя уважаю, понял? Сильно уважаю.

– Спасибо, – пробормотал я и попятился. – Так ты, того, засэйвись и приходи пораньше. А то все пожрем.

В коридоре встретил Сергея. Он помахал рукой:

– Там Нюрка уже почти накрыла стол. Пойдем, успеем пивка перед обедом.

– Загляну к Светлане Васильевне, – сообщил я. – Не хотелось бы, чтобы у нее возникали затруднения.

– Я с тобой, – сказал Сергей. – А то сопрешь что-нибудь.

К моему несказанному удивлению и радости, Светлана Васильевна была в Интернете. На экране курсор ползал по списку сайтов фанатов Sims’а. Вряд ли Светлана Васильевна владеет языками, но, судя по вовсю работающей качалке, уже умеет что-то скачивать, раззиповывать, устанавливать в нужные директории. Ах, вон на столе раскрытый учебник по Интернету! Добрая душа стесняется дергать меня по пустякам…

– Светлана Васильевна, – сказал Сергей, – обедать спуститесь? Или вам сюда принести?

– Ах, Сережа, – ответила Светлана Васильевна, – вы не беспокойтесь, я знаю дорогу к холодильнику!

– Тогда мы пойдем. Андрий, если ты такой умный, то скажи, как пройти в кваке через сталелитейный завод? До середины еле-еле дохожу, там всякий раз мочат! Сто раз пробовал по-всякому, но никак!..

– Зачем его проходить? – удивился я. – Только вошел, там слева трещина в стене. Шарахни в нее из гранатомета… Только отойди, чтобы осколками не достало. И все! Там проход прямо к ядерному центру.

Сергей хлопнул себя по лбу, смотрел на меня с гневным изумлением. Явно видел эту трещину сотни раз, проходил мимо.

Светлана Васильевна посмотрела на него, на меня, приятно изумилась:

– Андриша, как вы все это помните?.. У вас феноменальная память!

Я грустно отмахнулся.

– Светлана Васильевна, это вы сейчас можете бросить эту игру и взять другую, а я не мог. И никто не мог! Других просто не было. Это вам сейчас разом вывалили все богатство, накопленное за десять лет, а мы каждую игру ждали годами…