— Гм… привет.

На меня подняли глаза, и я вдруг поняла, что этот огонь внутри них мне нравится. Так, о чем это я? Ах да.

Поставив ему на колени тарелку с ложкой, я мучительно покраснела и сообщила:

— Я хочу, чтобы ты это съел. — И на всякий случай сделала шаг назад. Мало ли что, вдруг он решит сделать со мной то же, что я недавно сделала по отношению к нему.

Но вместо этого Кэрт вздрогнул, сжал зубы и окатил меня волной такой злости, что у меня подкосились ноги, и я, испуганно ойкнув, плюхнулась на землю, решительно ничего не понимая. Но это еще не все! Под прицелом трех пар глаз он решительно взял ложку, зачерпнул ею моего супчика и отправил себе в рот. Все, затаив дыхание, ожидали эффектного продолжения — ну там море крови или симптомов сильнейшего пищевого отравления… Но, сунув в рот первую ложку, он… вытащил изо рта ее огрызок.

Стою, смотрю, одуревая от происходящего, а этот… начал есть тарелку!

— Стой! — крикнула я, после того как он откусил первый кусок. Он прекратил жевать и с дикой злобой смотрел на меня. До меня медленно и с большим трудом начало доходить.

— Ты ведь не хочешь это есть, так?

Он не отвечал, застыв, как статуя, и только в глазах все так же бушевал гнев.

— Отдай тарелку мне.

Тарелка тут же была запущена в мою сторону… Еле успела уклониться, а то и впрямь была бы сейчас вся в супе.

Проследив взглядом за тарелкой, я перевела взгляд на Кэрта и наконец-то задала тот самый правильный вопрос:

— Я хочу, чтобы ты рассказал — что тебя связывает со мной.

И он ответил, хотя я уже и не надеялась.

— Клятва, — хриплым голосом ответил тот. От неожиданности его ответа я вздрогнула и приготовилась внимательно слушать. А он и не собирался больше ничего говорить…

— Мне нужно приказывать каждый раз, чтобы ты отвечал на мои вопросы, или расскажешь все сам и без принуждения?

С минуту меня изучали взглядом профессионального душегуба, но потом он продолжил:

— Создатель браслета поймал меня в магическую ловушку. Надо мной издевались и ставили различные эксперименты до тех пор, пока я не согласился принести клятву верности, после этого мою магическую сущность привязали к безделушке, что находится у тебя на запястье. Вкратце: владелец этого браслета, в жилах которого течет хоть капля крови создателя, — мой повелитель. Я не могу причинить вред повелителю — ни физически, ни мысленно. Я обязан исполнить любой его приказ и явиться на условный зов. И останусь привязанным к безделушке до своей смерти или освобождения. — Он усмехнулся.

Слушая его, я задумчиво покусывала нижнюю губу, пытаясь сообразить, что мне делать.

— А как тебя можно освободить?

Он ответил сразу, будто ждал этого вопроса.

— Надо три полнолуния подряд говорить части заклинания, но лишь по своей воле, иначе слова заклинания не вспомнит капля крови создателя, которая у тебя есть. После третьего полнолуния ты должна сама снять появившиеся ленты на моих руках и шее. И тогда я буду снова свободен. — Помолчав, он добавил: — Предыдущий повелитель тоже хотел знать, что надо сделать, чтобы случайно не освободить меня.

— Но все же откуда я знала слова вызова?

— Они в твоей крови.

На этом Кэрт замолчал и до вечера больше так ничего и не сказал. Я растерянно вернулась к друзьям, ошеломленная тем, что только что узнала. Тан и мышь не мешали мне, давая обдумать свалившуюся на меня новость. Взглянув на небо, я увидела почти полный серп луны и вдруг поняла, что завтра полнолуние. Тяжело вздохнув, я покосилась на сидевшего все в той же позе Кэрта. Длинная прядь волос опускалась ему на лицо, остальные разметались по плечам, очерчивая его таинственный, чуждый всему человеческому профиль. Нужен ли мне раб? Нет. Не нужен.

Утром мы отправились дальше. Тан уверял меня, что он знает, где именно находятся врата, и мы уже совсем скоро будем на месте. Мышь ехидно поинтересовался, как же Тан с таким знанием — вчера безнадежно заблудился? И если бы не он, то и вовсе бы пропал без вести! Но покрасневший принц упорно молчал на эту тему, идя впереди и прокладывая путь для нашей небольшой компании. Я вела Пасю на поводу, он вез жутковато ухмыляющуюся голову дракона с выпученными глазами. Пых же с комфортом устроился в капюшоне моей куртки, как в гамаке, и, кажется, дремал. Кэрт, не желая идти рядом с нами, передвигался параллельно, бесшумно и незримо следуя между деревьями.

— Послушай, а куда мы отправимся дальше? — поинтересовалась я у Тана.

— Как куда? На остров моего отца, конечно. А то голова протухнет, и мне никто не поверит, что я вырвал ее в честном бою.

Я хмыкнула. Ну-ну.

— А потом?

На меня непонимающе уставились.

— Ну придешь ты во дворец, предъявишь папе голову, осыплют тебя славой, а что дальше-то?

— Не, славой не осыплют, поскольку меня там для этого слишком недолюбливают.

— Угу. То есть ты там не останешься.