Шрифт:
Тан улыбнулся.
— Мне она нравится.
— Тогда спой ее.
Киваю, глядя ему в глаза.
Кэрт сидит, прислонившись спиной к стволу одного из деревьев. Молчаливый и таинственный.
Ладно. Начнем…
Жила была принцесса… красивая, как май. Дракон украл принцессу и посадил в сарай. Сарай стоял на башне огромного дворца. Дворец дракон надыбал, сожрав ее отца. Принцесса днем и ночью рыдает и скулит. Дракон ее не трогал. Сидит, сопит, молчит. И ждет, когда за девой приедут храбрецы, Благословят которых их мамы и отцы. Ждет день, ждет два. Не едут. В желудке — пустота. Слетал, везде расклеил портрет ее лица. И подписал, что в замке есть множество монет. И сел ждать у порога. А рыцарей все нет. Никто не хочет биться, не едут на убой! Никто не потревожит драконовый покой. И гаду надоело сидеть и голодать, Он улетел к соседям — попить и пожевать. Принцесса ж, провожая его в лихой полет, Сбежала из сарая, нашла там молнемет, Достала из подвала огромные клещи, Ловушек накопала, расставила баллисты… И замок накрылся слоеной темнотой, Дракон как объявился над стенами косой чертой, Дала такой серьезный она с испуга залп, Что гада разорвало. У девочки талант. С тех пор она не плачет. Дракона продала. За тысячу кусочков три тыщи огребла. И стала править миром, вернув своих крестьян. И вышла за банкира. Я видел это сам. Отсюда вывод: дети — не ждите никогда. Спаситель не приедет. Не будет мудреца. Никто вам не поможет. Спасайся каждый сам. И дай ногой по роже, а лавкой по ушам.Замолкаю, довольно оглядываясь по сторонам и улыбаясь. Красный как рак Тан кашляет, с преувеличенным интересом разглядывая разделанную птицу. Кэрт — улыбается, глядя на меня.
— Моя любимая баллада, — вздохнули с колен и широко зевнули.
Чешу мыша за ушком и киваю.
— Знаю.
Поели и легли спать. Пыху уже лучше, он больше не считает себя кровососом — съел три кусочка птички, потребовав припрятать оставшееся ему на утро.
Тан протянул мне второе одеяло, так как ночи здесь холодные. Я зевнула и откинула край своего, предложив забираться. Вдвоем все же теплее, чем одному.
Но Тан с таким ужасом посмотрел на меня, что мне почему-то стало стыдно.
— Ну не хочешь, как хочешь, — пожала я плечами и уютно устроилась, чувствуя, как еловые иглы колют даже сквозь одежду.
— Кхм, — сообщили мне и тоже легли спать.
А Кэрт остался сидеть у огня, пронизывая темноту взглядом своих огненных глаз. Интересно, он когда-нибудь устает?
С этой мыслью я и заснула под сонное сопение Пыха.
Три дня мы пробирались по бесконечному лесу. Встречалось… многое. Кошки, правда, уже после третьего бесславного нападения сообразили, что эта добыча им не по зубам, и больше нас не донимали. Но и других хищников хватало.
И все же. Куда более любого зверя нас донимала голова дракона. Нас — это меня и Пыха, потому как Кэрт, кажется, мог бы выжить даже в газовой камере инквизиции.
Аромат гниющей плоти привлек огромные тучи насекомых. Пася, к примеру, наотрез отказался «это» нести, брыкаясь как бешеный, и, кажется, впервые в жизни изменив своей спокойной натуре. Один принц упорно волок голову за собой, делая вид, что его все устраивает.
— Давай ее хоть от мяса очистим! Ну принесешь череп — тоже неплохо.
— Папа скажет, что я это нашел в развалинах и сам дракона не убивал.
— Но ты и так… — начал Пых, но я жестом показала ему молчать. (Жест заключался в вовремя сунутом под нос кусочке хлеба.)
— Послушай, но ведь если ты принесешь ему вот это… он вряд ли обрадуется.
— Ну и пусть! — мстительно усмехнулся принц. — Пусть подышит этой вонью и хоть немного представит себе, как мне тяжело было. Уф.
Киваю, кошусь на тянущего ко мне лапки Пыха. Обжора.
— А что потом?
— А? — устало садясь на землю и вытирая со лба пот.
— Ну подаришь ты ему голову, сразишь его видом. А что потом-то?
Парень серьезно задумался, мрачнея на глазах.
— А потом они найдут способ, чтобы услать меня куда подальше.
Вздыхаю. Ну да. Младший сын. В королевской семье. Он будет нужен, только если старшие сыновья неожиданно перемрут, а потому паренька на всякий случай опасаются. Вот и посылают незнамо куда и зачем. Принц же, вместо того чтобы плюнуть на родные пенаты и жить своей жизнью, из кожи вон лезет, доказывая неизвестно кому, что тоже достоин любви.
— Ладно. Не переживай, я с ним поговорю.
Вопросительный взгляд.
— С твоим отцом. Я уверена, он мне не откажет.
Принц вздрагивает и крайне внимательно смотрит на меня.
— Ну парень, ты попал, — сообщил Пых, почесывая ухо и довольно улыбаясь. — Она теперь точно не отстанет.
— Ммм. Не надо… я… Мне, конечно, приятно, что ты это так близко к сердцу приняла, но…
— Да не переживай — все выживут.
И я гордо двинулась вперед. А растерянный Тан остался стоять позади, соображая, во что он только что вляпался.
— Вот они. Ворота.
Я слезла с Паси и встала рядом с Кэртом, который уже успел все осмотреть и теперь стоит рядом со мной с обманчиво расслабленным видом. Тан, довольно улыбаясь, показывает на две покосившиеся и довольно невзрачные металлические створки, скрепленные ржавой цепью и перекрывающие вход в глубь холма.
— Уверен, что они все еще работают? — спросил Пых, пристально глядя на Тана.
Тот кивнул и подошел к цепи, предварительно оставив рядом со мной голову. В нос ударил жуткий запах. Я закашлялась.