– Куда прыгать?! Как?!
– голос почти срывался.

– Карабкаешься по этим колючим паразитам, а потом перемахиваешь и приземляешься внизу...
– ответила она, да таким тоном, как будто я не пленница, а мастер спорта по прыжкам в высоту и спортивной гимнастике в одном лице.

Но... выбор был очевиден. Вариант спокойно вернуться назад и снова попасть в свой аквариум я даже не рассматривала, поэтому, упрямо сжав губы, тут же отправилась на штурм забора.

– А тут есть какая-нибудь система оповещения или сигнализация? Всё ж, насколько я знаю, мы с тобой сейчас нарушаем целостность городского охранного купола, - вспомнила я.

– Ага, поэтому и надо уходить как можно быстрее, - отозвалась Лари, глядя на меня с вершины стены.

– А в моей камере такого разве не имелось?
– что-то явно было не так, и я это чувствовала. Слишком просто нам удалось покинуть город.

– Блокатор той камеры совмещал в себе все функции системы охраны, но по глупости одного нашего общего знакомого главы Совета, был завязан только на нём. Поэтому и войти туда мог только он. А сейчас, к сожалению... Эрик не состоянии заметить, что у него из под носа увели столь ценного пленника, по причине странной чрезмерной сонливости...
– голосом девочки- отличницы ответила Илария. И только сейчас, я начала узнавать в этой напряжённо особе, свою любимую подругу.

Она подала мне руку, помогая преодолеть последние полметра стены, мы вместе сиганули вниз, и бег продолжился. Теперь бежать приходилось ещё быстрее, а сил оставалось всё меньше и меньше. Да только пресловутое чувство, что я упустила нечто важное, становилось всё сильнее и навязчивее. Но сейчас было не до него.

И тут наш бег неожиданно прекратился, и Лари, почти не останавливаясь, влетела в салон автомобиля. Я же его в темноте не разглядела, не успела среагировать, и, запнувшись об корягу, смачно навернулась прямо перед распахнутой дверцей.

Меня тут же подняли и запихнули на заднее сидение, а авто рванул вперёд.

– Ау...
– простонала я, потирая лодыжку.
– Походу вывих...

– Дай гляну, - попросил кто-то голосом Макса, а я ошарашено подняла глаза, мигом забыв о боли.

– Максик, это ты?!
– зачем спросила совершенно не понятно, ведь освещения приборной панели вполне хватало для того, чтобы понять, что передо мной именно он.
– Макс...
– я хотела сказать ему много всего, да только в горле совершенно неожиданно образовался ком, а парень как будто почувствовал это, и легонько улыбнувшись, привычным жестом растрепал мои волосы. Он всегда так делал когда был рад моему присутствию. И я давно к этому привыкла, но сейчас, этот жест значил для нас обоих куда больше, чем все предыдущие... чем любые объятия или слова. Он скучал, я чувствовала это.

– Ты же знаешь, что я не поддаюсь на уговоры, - насмешливым голоском проговорил он.
– Слишком для этого упрям - дурные гены берут своё. Поэтому не думай, что я тут, потому что Лари меня уговорила. Совсем нет. Я здесь, потому что так решил. И мне плевать на последствия...

Он повернулся к моей пострадавшей ноге и принялся аккуратными движениями ощупывать повреждённое место. Потом вдруг напрягся, схватил фонарик и, направив луч света на мою ногу, громко и нецензурно выругался.

Он был так зол, что я никак не могла понять, что же такого супер ужасного он там обнаружил, но судя по пламенным речам, масштаб кошмарности ситуации оказался близок катастрофической.

– Лари!
– завопил он.
– Остановись! Сейчас же!

Она ударила по тормозам, послышался свист, машину резко крутануло...

Честно говоря, я думала, что мы сейчас перевернёмся и даже зажмурилась... но, ничего не произошло, и вскоре мы уже стояли, развернувшись прямо посреди широкой просёлочной дороги, где-то на полпути к трассе.

– Макс!
– закричала на него Илария.
– Зачем так пугать?! Что случилось?!

– Вот!
– обозлённым на весь мир голосом проговорил он, направляя свет фонаря на мою вывихнутую конечность. И тут перед нами предстала вся ирония и глупость ситуации. Ведь на ноге, легонько переливаясь, красовался похожий на витую тонкую трубочку, скромный синий браслетик.

– ***!
– закричала Лари. Нет, раньше она тоже часто выдавала тирады жёсткой брани, но в этот раз всё было куда злобнее и изощрённее. Честно говоря, я сама забыла про эту побрякушку на лодыжке, ведь она почти не чувствовалась, но только сейчас в полной мере ощутила всю масштабность нашей ошибки...

– Что делать?! Его можно снять?!
– Макс был единственным из нас, кому эмоции позволяли думать.

– Нет...
– тихо выговорила Илария.
– Это работа Эрика, и снять его сможет только он.

– А... что это?
– наконец решилась спросить я. Пока мне было ясно лишь то, что эта фиговина блокирует мой внутренний резерв, не позволяя им пользоваться. Но... судя по обречённому виду нашей вечной оптимистки... дело даже хуже чем очень плохо.