Я посмотрел на его изнуренное лицо. Он посмотрел на меня, я и без слов знал, что выгляжу не лучше. Наша работа пошла на пользу внешности только Николаю: сбросил двадцать восемь килограммов. Правда, все равно тяжелее любого из нас.

Девочки из кафе регулярно доставляют обед, в глазах сочувствие, сами накрывают на стол, освоились. Даже мы привыкли к обеим, даже запомнили, что вот эту, повыше и черненькую, зовут Сагитта, а эту, помельче, Аня. Хотя обе, конечно, мелкие, не шибко шустрые, но этот тип женщин спросом пользуется: рядом с ними каждый из нас выглядит крупным и мускулистым.

– Исхудали как, – говорила Сагитта с жалостью, – что за работа, если так себя мучаете?

Николай, помогая вытаскивать из корзин судки с борщом, сказал завидующе:

– Вам хорошо, открыли кафе и – стриги себе купоны!

Анна посмотрела на него в удивлении, а Сагитта ответила с легкой обидой:

– Ага, стриги! А долги кто будет отдавать? Мы по уши влезли…

– Вот и мы, – вздохнул Николай. – Если не сделаем к сроку, то всем нам хана.

– А какой срок?

– Пока будет на что хлеба купить…

– Долги отдают только трусы! – сказала она весело. – А вы все такие крутые…

Ушли, одарив нас подбадривающими улыбками, я оглядел всех.

– Ну-ка, круть неимоверная, все за стол, а потом Аллодис что-то обещал показать…

Аллодис вздохнул тяжко, словно после затяжного обморока.

– Увы, шеф. Что-то не укладываюсь. Не сегодня.

– И я не укладываюсь, – сказал Кулиев, пряча взгляд. – Переоценил себя…

– Да и я, – сказал совсем нехотя Скоффин, он морщился, как от сильнейшей зубной боли, никто не любит признаваться в своей слабости, а есть сорт мужчин, для которых такое признание хуже, чем серпом по причинному месту. – Уж и не знаю… Вовремя тогда Петр Васильевич притормозил нас, настоял, чтобы отсекли два материка с их высокими технологиями. Страшно и подумать, где бы мы еще были! Вот и думаю… гм…

– Что? – спросил я настороженно. – Насчет еще что-нить отсечь?

Скоффин развел руками.

– Думаю, такая мысль посещает не только меня.

Я оглядел их изнеможенные лица. Худые, как узники концлагеря, все же едят вяло, без аппетита, хотя девочки постарались и с борщом, и с котлетами по-киевски. Хуже того, глаза ввалились, в них все чаще появляется затравленное выражение, какое видим обычно у лузеров.

– Мне очень жаль, – ответил я медленно, горло перехватывало, я умолк, давая себе перевести дыхание, – мне в самом деле очень… но сейчас уже поздно. Либо поднимем эту гору, либо рухнем под ее тяжестью. И она раздавит нас… как раздавила уже многих. Сентябрь через неделю, ребята… Через неделю узнаем, жить нам или… не жить.

Все-таки есть горький смысл, когда сам себе ставишь у горизонта точку, до которой надо добежать. Или дойти. Да хоть доползти… Мы выдохлись настолько, что и к Новому году вряд ли устранили бы даже половину замеченных багов, а то и вовсе начали бы по одному сбегать с нашей каторги, но сегодня двадцать третье августа, до первого сентября осталась неделя…

На последнем издыхании мы работали как муравьи в горящем муравейнике. Я видел однажды, как загорелась куча из сухих сосновых иголок: муравьи выскакивали, из норок, как будто ими выстреливали и, подогнув брюшко, быстро-быстро брызгали в огонь едкими струями муравьиной кислоты. Никогда бы не поверил, если бы не видел сам: тысячи вот таких работающих брандспойтов загасили огонь!

Мы падали с ног, жили на кофе и энерджайзерах, но за сутки до первого сентября Кулиев доложил сухо:

– Баги устранены, шеф…

– Все? – не поверил я.

Он развел руками.

– Все не устранить и за год. Зато убраны те, что вызывают вылет на дектоп, перезагрузку компа, зависание, сдвиг геодат… Мелочи будем продолжать отлавливать по ходу теста. А по поводу привлечения народа, у Секиры есть идея…

Я повернулся к Секире. Он выглядел смущенным и одновременно торжествующим.

– Да просто приманка, чтобы народу больше пришло на тест.

– Какая?

– Объявим, – сказал он, – что полного вайпа не будет! У всех активных бета-тестеров сохраним аккаунты и все добытое. Как лэвелы, так и содержимое сундуков. Ведь первыми всегда начинают играть те, кто старается сразу захватить лидерство на топ-листах. Они же потом рулят на серваке, захватывая самые хлебные локации, создавая могучие кланы и навязывая другим свою волю… Для них такая мелочь важна, а для нас всего полчаса пособирать их аккаунты и пересохранить на другом диске.

Я прервал:

– Понятно, спасибо. Идея хорошая. Только надо было объявить заранее, хотя бы за пару недель…

– Ничего, – успокоил он, – наш сайт посещают в день до двухсот человек, а в последнюю неделю счетчик зашкаливает. Уже по пять тысяч посещений! Правда, хостов поменьше, но все равно: народ следит за новостями. Сегодня же напишу, что вайп будет для всех, кроме активных тестеров, которые сообщат хотя бы об одном замеченном баге!

Николай сказал довольно:

– Так их, так! Пусть повкалывают на нас, как в старое доброе время феодализма. На чистом энтузиазме.