– Господин президент, на охраняемый объект совершено нападение! Мне поручено проводить вас в запасной бункер.

– А где Николай? – спросил я.

– Организует оборону… Быстрее, господин президент! Оденетесь потом.

В дверях спальни показалась Людмила, одетая в ночную сорочку, хлопает глазами, я услышал рядом хриплый от сна голос:

– Что случилось?

– Потом, – сказал я быстро. – Вставай, надо срочно в бункер. Это еще ниже. Остальные где? Дети?

Охранник правильно понял, ответил быстро:

– Их уже несут вниз. Младшая так и не проснулась.

Грохот казался бессистемным, сперва чудилось, что по моей загородной резиденции бьют из тяжелых орудий, стремясь просто стереть все в пыль и тем самым решить вопрос устранения главы государства, что отказывается подчиняться Штатам, но это глупо, теперь даже под охотничьей хижиной строят бетонированные убежища глубиной в сотни метров с запасными выходами в скрытых местах. Здесь тем более обстрелом ничего не добиться, явно пробивают стены для десантных групп, что же у них за оружие…

Николай схватил мобильник, выслушал молча, отключил, глаза его стали темными.

– Господин президент, на вашу загородную резиденцию, куда был отправлен кортеж с двойником и охраной, сброшена бомба повышенной мощности. Сейчас там кратер, похожий на котлован для открытой добычи угля. Бомба, как показывают снимки с космоса, угодила точно в крышу особняка, пробила все перекрытия, ушла на сто метров в глубь земли и там взорвалась, разрушая все бетонированные заграждения.

Я стиснул зубы, в ушах раздался звон, а перед глазами замелькали темные мухи, а потом пошел черный снег. Донесся истончившийся голос:

– Господин президент!.. Господин президент, вам плохо?..

– Да, – ответил я, – но нам всем плохо. Помощь вызвали?

– Нет, мы накрыты мощным щитом помех.

– А как узнали о бомбе?

– Подземный кабель… Сейчас бой идет в туннеле.

Я содрогнулся, у меня совсем небольшая охрана, а нападающие наверняка высадили десант с десятикратным перевесом. В груди разливалась тупая боль, переместилась вглубь, залегла тяжелым покрытым инеем булыжником под левой лопаткой, я уже знал, что это значит, стиснул зубы, старался дышать глубже, однако при каждом вздохе просыпается еще и острая боль, всякий раз бьет ножом под ребра, наконец добралась до сердца, полоснула бритвой…

Я застыл, не в силах двигаться. В глазах снова потемнело, звон в ушах. Как из другого мира донесся встревоженный голос:

– Господин президент!

– Уводите семью, – велел я сипло.

– А вы?.. Мы понесем вас, вы не волнуйтесь!

– Да-да, – ответил я, – совсем нет причин для волнения… Слушай, майор, я не переживу эту ночь, чувствую. Не спорь, я знаю. У меня, помимо инфаркта и всяких инсультов, еще целый букет этих радостей. Дай автомат… я не спятил, дурилка. Мы не выбираем, как и где родиться, но как умереть – можем выбрать сами.

Он колебался одно мгновение, затем из темноты появилась фигура, мои ладони ощутили знакомую по службе в СА тяжесть автомата Калашникова.

– Только поосторожнее, – предупредил майор. – Это модернизированный…

– В чем отличие?

– Для спецотрядов, пули прошивают любые бронежилеты, как папиросную бумагу.

– Хорошо, буду беречь патроны.

– Мы примем бой в бильярдной, – сказал он кому-то в темноту.

Я не спорил, он лучше знает, но кто-то спросил из дальнего угла комнаты:

– Почему не напротив главного входа?

– Не пойдут, – был ответ. – Слишком в открытую. Там стена напротив спальни, рванут и в пролом.

– Кто это? – спросил я. Перед глазами быстро промелькнули лица всех противников, затем я сам же ответил на свой вопрос: – Понятно, юсовцы высадили своих коммандос… Они осуществляют заявленное ими право физически истреблять всех, кто им неугоден.

– Да, господин президент, – ответил майор. – Это они. Но как? По суше – не пройти, по воздуху – сразу вдрызг…

Я смолчал. В Москву просачивались группы боевиков и захватывали в центре столицы кинозалы со всеми зрителями, взрывали высотные дома, а что уж про юсовских профи, у тех денег побольше. Какой-нибудь вконец обнищавший старлей, напичканный идеями общечеловечества, что своя жизнь важнее всего на свете, а на остальных насрать, продаст за сотню долларов коды противоракетной обороны «свой-чужой», а за тысячу так и все оружие из караулки перетаскает навстречу подступающим коммандос.

– Круто, – сказал я. – Пока мы ждали высадки всей армии, они успевают малыми силами.