Эльфы считали, что всякая клятва, данная не эльфу, значения не имеет. Все, собравшиеся здесь, знали это, и на клятву Бренадона никто внимания не обратил. Если начальнику канцелярии хочется, пусть клянется. Но Зундак не посчитал нужным промолчать.

– Кхе-кхе-кхе...
– откашлялся он, хлебнул пива и еще раз откашлялся.
– Кхе-кхе... На меня всегда кашель нападает, когда кто-нибудь нахально врет, - объяснил он.

– Надеюсь, это ко мне не относится, - небрежно проронил вождь.

– Как раз к тебе, кхе-кхе, и относится, - сообщил Зундак.

Возмущенный Бренадон устремил грозный взгляд на главу Гильдии нищих, надеясь, если не напугать, так хоть бы смутить его. Но в маленькие хитрые глазки Зундака можно было смотреть часами. Они оставались неизменными: маленькими и хитрыми.

– Боги тебя накажут!
– объявил вождь, когда убедился, что сам Зундака напугать не сможет.
– Обратись к богам, - приказал он Касселиору, - пусть они покарают нечестивого.

– Кхе-кхе-кхе, напугал ты меня, - Зундак скорчил рожу, от чего количество морщин увеличилось и его лицо, напоминавшее печеное яблоко, стало похожим на яблоко, которое в печке явно передержали.

Бренадон, окинул Зундака презрительным взглядом и отвернулся. В конце концов, он вождь, и не пристало ему препираться с каким-то нищим.

Все с удовольствием слушали перепалку вождя эльфов и главы Гильдии нищих. А когда оба они замолчали и отвернулись друг от друга, наступившую тишину прервал Крагозей.

– Мы что, собрались, чтобы послушать этих безответственных болтунов?
– спросил вождь угнетенных.
– Деклассированный элемент и сатрап, прислужник тирана, спорят, кто из них подлей, а мы все должны это слушать!

– Ты, коротышка, шаррам, не зарывайся!
– оборвал его Зундак.
– Не лезь не в свое дело.

– Зачем этого зануду вообще сюда впустили!?
– возмутился Крагозей.
– Гильдия нищих - это гильдия лодырей и бездельников, которые не хотят работать. Когда мы придем к власти, мы ликвидируем эту гильдию. Мы всех заставим работать. Всех! И нищих тоже. Они познают радость труда. Каждый будет работать по способности, и получать по возможности! А Зундака, - он ткнул пальцем в сторону главы нищих, - как отъявленного и неисправимого паразита, деклассированного элемента мы повесим на площади Тридцати Трех Святых Монахов Мучеников.

– Не доживешь ты до этого дня!
– Зундак почернел от гнева, и лицо его стало похожим на сморщенное яблоко, которое подгорело на слишком большом огне.
– Ты из этой таверны не выйдешь. Машшаррам!

– Это ты мне грозишь!? Мне!? Предводителю народных масс!
– возмутился Крагозей.
– Да я только одно слово скажу, и от тебя мокрое место останется.

– Я и говорить ничего не стану!
– окрысился Зундак и кивнул Белке. Та вскочила и положила ладонь правой руки на рукоять ножа.

Бодигар поднялся и встал возле вождя, готовый прикрыть его от опасности.

Деляга нахмурился и посмотрел на Гвоздя.

– Не надо, - мягко посоветовал Белке Хитрый Гвоздь.
– Сядь. Мы не за этим здесь собрались.

Белка по-прежнему стояла и ладонь с ножа не снимала. Гвоздь, прищурившись, сунул руку в широкий рукав халата.

– Сядь, Белочка, - заметив движение Гвоздя, сразу остыл Зундак.
– Наш Гвоздюшка это делает быстрей.
– Сядь, девонька!

Белка послушно села.

– Вот и хорошо, - похвалил ее Хитрый Гвоздь.
– Крагозей абсолютно прав в том, что мы собрались здесь не за тем, чтобы выслушивать взаимные упреки. О ножичках, дубиночках и некоторых других любимых вами предметах, попрошу пока забыть. Тот кто попытается нарушить наш мирный разговор, будет строго наказан. Марраф его убьет. Слышишь, Марраф?

– Прямо так сразу и убить?
– перестал жевать Марраф.

– Прямо так сразу, - подтвердил Гвоздь.

– Зарезать или голову свернуть?
– решил уточнить Марраф.

– Как тебе понравится, так и сделай.

– Хорошо, я подумаю, - сообщил Марраф. Но думать не стал, а продолжил.

– Вот так, - Гвоздь добродушно улыбнулся.
– Должен напомнить, что все наши дела и планы находятся исключительно в рамках разумных законов славного города Геликса. Никто из нас не намерен нарушить ни один из этих законов.

– Какие разумные законы!
– опять сорвался Крагозей.
– Как ты можешь назвать их разумными, если нет самого главного закона - Закона о равенстве всех перед всеми. Пользуясь случаем, что здесь собрались разные слои жителей нашего города, я хочу заявить о существующих и даже процветающих беззаконии и коррупции!