Ну, это я уже проходил, когда стоит только подумать, что с понедельника «начну жизнь заново», как преисполняешься гордости и даже чванства: молодец я, какой молодец! Остальные в говне и считают это нормой, а я вот какой замечательный, волевой, настойчивый, целеустремленный...

Потом, конечно, оказывалось, что настойчивости и замечательности хватило на недельку, а то и меньше, а там снова казуальные игры, потом браузерные и наконец – клиентские, среди закладок появляется стыдливо порнушка, приколы...

Впрочем, будучи оптимистом, я не считал такое поражением. На этот случай есть прекрасный афоризм, дословно не помню, но там что-то о замечательности и ценности человека, который время от времени начинает вот такую борьбу с собой за совершенствование.

Помня все это, я почистил хард основательно, а затем написал: «Если останусь прежним говном – в сингулярность не попаду». Конечно, для всех я буду прежним вежливым и покладистым парнем, приятным собеседником и вообще приятным человеком, но сам-то буду знать, что экзамен не выдержал! И что в сингулярность меня просто не возьмут. Не возьмут потому, что на фиг там такие? Я со своим образом жизни не шибко отличаюсь от пьяненького дяди Васи-водопроводчика, над которым посмеиваюсь свысока, считая себя существом более высокой породы, я же интеллектуал! Но, по сути, мы оба – пустоцветы.

Габриэллу выловил через четыре дня. Пообедали в кафе, а когда разговор зашел о космосе, оба ощутили себя в звездолете, что может прыгать через пространство и время. Габриэлла увлеченно рассказывала о новых снимках, полученных Хабблом, как жаль, что их пока изучают только специалисты, а я, решившись, пробормотал:

– Габриэлла... если бы я не страшился до свинячьего писка, что вы поймете меня так, как обычно понимают в подобных случаях...

Она смотрела с интересом.

– Ну-ну, – сказала легко, – что случилось?

– Язык отсох, – признался я. – У меня огромная подборка как звездных карт, так и всевозможных пособий и материалов. Ни в одном универе столько нет! Сейчас все еще недооценивают Инет, а я в нем накопал столько... И те снимки вчера появились... я скачал, распечатал, а что-то еще и переплел. С картами поработал в фотошопе, и не только... Принтер у нас в студии такой, что в Пентагоне разве что!

Она смотрела внимательно, по губам блуждала легкая улыбка.

– Завидую, – сказала она с легкой грустью, – у нас преподают по старинке.

Я ощутил, что краснею, словно мальчишка, пойманный на воровстве конфетки.

– Габриэлла, я могу вам скинуть на флешку все файлы, что нарыл в Инете. Но карты... их на экране не увидишь во всей красе! Я распечатывал отдельные куски, потом склеивал. Когда-нибудь, когда у вас отыщется еще кусочек свободного времени, вы... может быть... решитесь его потратить, чтобы заглянуть ко мне...

Ее тонкие брови сошлись над переносицей. Я ожидал вспышки негодования, но Габриэлла размышляла, и меня бросило в другую крайность: сейчас скажет: «А что тянуть, сэр?», и мы пойдем ко мне трахаться.

Но чуда не произошло, она произнесла после паузы:

– Эта неделя у меня занята.

– Жаль, – сказал я, но отлегло, опасался, что рассердится.

– Но во вторник, – произнесла она задумчиво, – пожалуй...

Я выдохнул с великим облегчением:

– Во вторник! Отлично. Хороший день. Просто замечательный.

– Это не наверняка, – уточнила она с легкой улыбкой. – Кто знает, что вмешается.

– Ничто не вмешается, – горячо заверил я.

– Почему такая уверенность?

– Я попрошу Господа Бога, чтобы он убрал с вашей дороги все препятствия. Или позволил мне это сделать!

На другой день из отпуска вернулись Люша и вся наша компашка. Люша позвонил и проревел в трубку, что если не зайду посмотреть замечательные слайды, то нагрянут ко мне всей компанией, все у меня сожрут и все перевернут, а потом еще и ночевать останутся.

– Приду, приду, – заверил я. – Точно!

– Смотри, – предупредил он, – мы тебя не выпустим из этой... как ее, сферы!

Едва слышный голос Василисы подсказал:

– Сферы влияния...

– Сферы вливания, – внушительно повторил Люша, а после паузы, прислушавшись к суфлирующей жене, добавил со смешком: – А то у нас крен в женскую сторону. Самцов маловато, а ты ж еще не заарканенный...

– Буду вовремя, – поклялся я.

– Ждем, – сказал он еще раз, посопел и положил трубку.

Приеду, сказал я себе. То, что не поехал тогда с ними на дурацкие юга, – уже победа. Не стоит так уж слишком, надо дать Люше чуть отыграться. Не зря же он купил кинокамеру, я научил делать ролики, теперь снимает безостановочно, выбирает удачные куски и монтирует свою биографию. Таких кусков у него тысячи, он их по старинке называет слайдами, мне еще предстоит с ними возиться, подправляя и указывая на грубые просчеты.