Все строки стихотворения, кроме последних двух, вновь и вновь утверждают отторженность героини, тогда как в финальных строках тоска по родине, объявленная лишь «разоблаченной морокой», позволяет прочувствовать всю боль переживаний самой Цветаевой.

Стихотворение посвящено имени Блока, открывает цикл из шестнадцати стихов к А. Блоку (1916–1921). В трех строфах Цветаева описывает имя Блока (не называя его) фонетически и графически; сравнивает звуки имени со звуками природы; приводит эмоциональную ассоциацию со звуком поцелуя. Один слог, пять букв (в дореволюционном написании «Блокъ»), «одно-единственное движенье губ» — и целый мир, неуловимый и ускользающий: это «птица в руке», которая вот-вот упорхнет, «льдинка на языке», которая мгновенно тает, исчезая. Во второй строфе раскрывается мир поэтических образов Блока: «камень, кинутый в тихий пруд» (молчание природы, покой любимой усадьбы Шахматово), «щелканье ночных копыт» (блоковский образ летящего рысака над провалом в вечность; тройка, уносящая счастье поэта), «звонко щелкающий курок» (трагический «страшный мир» Блока). В третьей строфе Цветаева признается в любви поэту, намекая на образ его Снежной Маски («ах, нельзя!», «поцелуй в снег», «ледяной глоток»). Ее вневременные (хотя и написанные в настоящем времени) предложения стихотворения. Синтаксический параллелизм первой и третьей строф добавляет целостности композиции стихотворения. Метафоры первой строфы («птица в руке», «льдинка на языке», «мячик, пойманный на лету», эпитеты («нежная стужа недвижных век», «ключевой, ледяной, голубой глоток»), олицетворение («камень всхлипнет», «назовет курок») — все эти тропы оживляют образ Блока, делают его многомерным. Заканчивается стихотворение словом «глубок», содержащим все буквы имени Блока, рифмующимся с ним и отражающим, на взгляд Цветаевой, суть бессмертного Поэта.

Творчество выдающегося русского поэта Владимира Владимировича Маяковского подразделяется на три крупных блока, соответствующие трем периодам его жизни. Остро ощущая перемены общественной среды, Маяковский верил, что пишет не ради себя и не ради искусства, но по социальному заказу. Творчество дореволюционного периода отличается резким протестом против существующего государственного устройства. Этот протест принимает форму форсированной до крика исповеди поэта, ужасающегося надвигающемуся апокалипсису. В таком ключе создавались трагедия «Владимир Маяковский» (1914), поэмы «Облако в штанах» (1915), «Флейта-позвоночник» (1916) и «Человек» (1916–1917).

В это время закладываются основы творческого подхода Владимира Маяковского. Поэт смело отказывается от канонов стихосложения, полагая, что революционное время требует нового написания стихов. Маяковский даже берется утверждать, что Пушкин, окажись он в 1917 г., как подлинно революционный поэт забросил бы свой ямб и примкнул к футуристам. Рифма в строфе может находиться не только в конце, но и в середине, и в начале. Это позволяет размещать слова на странице «столбцом» и «лесенкой». Произведения Маяковского рассчитаны не только на слуховое, но и зрительное восприятие — для поэта очень важно графическое размещение строк на листе. Этот подход во многом определен влиянием друзей — художников из группы «Бубновый валет». Рабочий лексикон поэта полон грубых выражений, рассчитанных на шокирование, эпатаж публики как способ ее пробуждения.

После Октябрьского переворота 1917 г. Владимир Владимирович переключается на новую тему, которой становится сотворение образа социалистического миропорядка. В этом ключе написаны пьеса «Мистерия-буфф» (1918), поэмы «150 000 000» (1921), «Владимир Ильич Ленин» (1924) и «Хорошо!» (1927). Эти произведения полнее всего отразили позицию Маяковского, его идеалы, его восхищение вождем пролетариата — Лениным. В поэме «Хорошо!» поэт прославляет все феноменальные достижения, которых в рекордно короткие сроки удалось добиться после свержения царизма.

Поэт по-прежнему старательно работал над стилем, подчиняя его требованиям эпохи и творческих масс. По этой причине язык произведений Владимира Владимировича отличают грубость, четкость и прямолинейность. Это обеспечивало успех «звонкой силе поэта», служившей интересам «атакующего класса».

К эпосу о новой действительности относится в известной степени и любовная лирика. Хотя в это время поэт заявил, что «теперь не время любовных ляс», он тем не менее не раз касался любовной темы, в том числе в 1923 г. создал крупнейшее свое произведение в этом ключе — поэму «Про это». В любовной лирике Маяковский продемонстрировал попытки найти модель новой семьи, свободной от ревности, предрассудков, традиционных принципов отношений женщины и мужчины. В основу своих воззрений на отношения полов поэт положил свой роман с Л. Брик, которой посвящены многие из его произведений.

В заключительный период творчества в произведениях Маяковского проявляется трагически нарастающее ощущение порочности сложившейся в Советском Союзе политической системы. Еще раньше Маяковский критиковал бюрократизм (стихотворение «Прозаседавшиеся», 1922), а теперь выступил его строгим и непреклонным обличителем: Владимир Владимирович пишет сатирические пьесы («Баня», 1929), начинает поэму «Во весь голос» (1930) и готовит материал для поэмы «Плохо».

Из ранних произведений «Русь» — наиболее зрелое идейно и художественно. Этим стихотворением Есенин приобрел себе известность. Оно стало своего рода художественным кредо молодого поэта.

Война для крестьянской Руси стала непоправимым бедствием: погибли русские пахари, поднялись миллионы могильных холмов. «Война всю душу мне изъела», — скажет Есенин в поэме «Анна Снегина». В «Руси» поэт рассказывает о Родине в годину военных невзгод. С первых строк чувствуется атмосфера тревоги, надвигающейся неумолимой беды: «Потонула деревня в ухабинах, // Заслонили избенки леса. // Только видно, на кочках и впадинах, // Как синеют кругом небеса». Черные тучи уже на горизонте: «Повестили под окнами сотские, // Ополченцам идти на войну».

Одна за другой в стихотворении разворачиваются картины деревенской жизни во время войны. Опустели села, осиротели избы. Лишь изредка долетали весточки от солдат, «каракули, выводимые с тяжким трудом», над которыми плакали от горя и радости.

Перекликаясь с Кольцовым и Некрасовым, Есенин создает свой собственный поэтический образ Родины, поет свою песнь. У него сильнее мотив печали, нежели народного гнева, мести. Всей своей душой поэт — со своим народом, с «родиной кроткой», и когда светло и радостно, и когда горе и темно.