Светлым пятном в мрачной жизни молодого офицера, который постепенно скатывается к пьянству и разврату, стала Шурочка Николаева, жена одного из сослуживцев. Ромашов охотно посещал Николаевых, чтобы лишний раз повидать Шурочку, но такие встречи становились для него все более болезненны и унизительны. Юноше казалось, что Шурочка смеется над ним. Поэтому Ромашов искал другую отдушину — в обществе офицера Назанского, известного пьяницы, который оказался тонким философом.

Гнев командира Шульговича разъярил Ромашова, которому с того момента окончательно опротивела армия. Вскоре после этого юноша оказывается на званом вечере и видит ничтожность нищей и пошлой «светскости» военных и их жен, убогость потуг вернуть былой лоск офицерским раутам. Упадочническое настроение усугубляется впечатлениями от муштры солдат и младших офицеров, нелепостью всей офицерской школы. Ромашов пытается забыться в развлечениях, но на это у него катастрофически не хватает денег.

Вскоре он вновь встречается с Шурочкой, будучи зван на пикник. Приглашенные офицеры говорят высокие слова о былой славе русского оружия и сокрушаются о новых временах, но упорно не видят причин пороков, поразивших армию. Ромашов не слушает эти пустые речи: его внимание поглощено Шурочкой, которой юноша признается в любви. Затем следует смотр войск, на котором Ромашов получает нагоняй, отчасти справедливый.

Вскоре по городку разносится сплетня о несуществующей связи между Юрием и Шурочкой. Ромашов имеет тяжелое объяснение с Николаевым, который пока верит в честность супруги и сослуживца. Подавленный навалившимися обидами, Ромашов какое-то время живет отшельником («анахоретом»), но затем не выдерживает и появляется на гулянках бывших друзей. На одной из гулянок он из-за пустяка дерется с Николаевым. Взаимное оскорбление можно смыть только кровью: оба офицера соглашаются на дуэль. Незадолго до дуэли Юрий вновь встречается с Назанским, открывающим юноше глубины своей философии и обрисовывающим истинную трагедию офицерства. Затем следует свидание с Шурочкой, признающейся, что она влюблена в Юрия. На дуэли Ромашов, пожалев чувства Шурочки, отказывается стрелять в Николаева и погибает.

В одном селе возле Блудова болота осиротели двое детей. Мать их умерла от болезни, а отец погиб на Отечественной войне. Дети были очень милые. Настя — девочка с золотыми волосами и веснушками по всему лицу. Она рано вставала, топила печь, варила еду.

Митраша был моложе сестры на два года. Он был коротенький, плотный, по характеру упрямый и сильный. Он занимался бондарством. Кроме того, дети всегда присоединялись к общественной работе, а Митраша часто бывал на общественных собраниях, старался вникнуть в дела.

Весной Настя и Митраша стали собираться за клюквой. Митраша взял ружье, компас, а Настя — корзину с едой. Митраша вспомнил, что отец говорил о палестинке, где есть много клюквы. Но Настя возражает брату, что нет никакой палестинки, зато помнит, что отец говорил про Слепую елань — место, от которого следует держаться подальше.

Настя и Митраша пришли к Лежачему камню, у которого болотная тропа расходилась вилкой: «одна, хорошая, плотная тропа, шла направо, другая, слабенькая, прямо». Митраша говорит, что им надо идти по узкой тропе, но Настя не соглашается. Ей кажется, что надо идти по широкой, где уже много раз ходили люди. Дети повздорили, и в итоге Настя пошла по широкой тропе, а Митраша по узкой. И тогда над болотом жалобно застонали деревья, серая хмарь плотно закрыла солнце.

От стона деревьев из полуобвалившейся картофельной ямы возле сторожки Антипыча вылезла его гончая собака Травка и завыла. Уже два года прошло с тех пор, как умер хозяин Травки Антипыч. Он еще при жизни обещал, что когда помирать будет, расскажет Травке всю правду жизни. И вот умер Антипыч, а вскоре война началась, потому нового сторожа не прислали и Травка осталась одна. Трудно ей было привыкать к дикой жизни. Ведь раньше она гоняла зверя, жила не для себя, а все для Антипыча. А теперь ей, как и всякому дикому зверю, приходилось жить для себя. Иногда она забывалась и тащила пойманного зверя к сторожке, но там никого не было. И тогда собака взбиралась на холм и выла. И вой этот слушал волк Серый помещик.

Митраша шел по компасу и попал в Слепую елань — место, в котором погибло немало людей и скота. Чем дальше шел мальчик, тем земля становилась податливей, мягче, а потом и вовсе что-то заурчало под ногами. Но Митраша шел дальше, ведь по этой тропе уже до него ступала нога человека. Тут Митраша заметил, что трава белоус, которая является вестником тропы человеческой, проходит по другую сторону. Но чтобы дойти до нее, надо сделать круг, а Митраше не хотелось терять времени, поэтому он шагнул дальше. Митраша теперь погружался по колено в воду, в другой миг вода стала ему выше колена. И он мог бы еще выйти из болота, но тут увидел опять траву белоус и рванулся. Но было уже поздно. Он был плотно схвачен со всех сторон по самую грудь, и при малейшем движении его тянуло вниз. Он закричал, но никто не ответил. Митраша кричать перестал, а по лицу покатились слезы.

Настя нашла полянку (а это и была та самая палестинка, о которой говорил отец и которую стремился найти Митраша), где было видимо-невидимо клюквы. Девочка так была увлечена сбором ягоды, что забыла и о брате, да и о себе самой. Но она даже не заметила, что заблудилась. Вся грязная, еле передвигая за собой корзину, Настя ползала по палестинке, собирая ягоду. Даже лось принял ее за зверя, не узнав в ней человека. Так Настя подползла к старому горелому пню, на котором сидела гадюка. Змея подняла голову и зашипела. И Настя подняла голову. Тут девочка очнулась. Она вспомнила о брате, зарыдала и крикнула имя своего брата, которое тот услыхал на болоте.

Все происходящее с Настей видела Травка. Она, почуяв беду, подошла к Насте и лизнула ее соленую от слез щеку. Собака чуяла, что под клюквой в корзине лежит хлеб, но не позволила себе рыться в ягоде лапами. Вместо этого она завыла. Этот вой услышал волк. Кроме того, Травка услышала тявканье лисицы, которая охотится за зайцем. И собака решила сама поймать зверя. Она кинулась за ним, громко лая. И Серый, услышав наконец лай собаки, бросился вслед к Слепой елани.