Шрифт:
Сокол так долго смотрел не двигаясь, что Таргитай почувствовал себя забытым. Что для бога богов сотня-другая лет? А тут и семь, то бишь три дня, срок всей жизни. Наконец, тот же слабый голос почти прошептал:
– Все-таки пришел человек… слабейшее из творений. Почему… не боги?
– Род, – сказал Таргитай торопливо, – помоги! И своему миру. Ты ж все можешь!
– По…мочь?.. В чем?
– Изгони Зло. Побей Темные Силы. Тебе ж Ящера прибить легче, чем корове слепня.
Пурпурные глаза Сокола потускнели.
– Опять? Прибить, уничтожить, смести… Это уже было… много раз…
Таргитай заговорил с дрожью, ему что, но решалась судьба всего людства:
– Мы – твои дети! Ты создал нас последними! А разве последние – не самые любимые?
Голос прозвучал еще тише:
– Вы последние… последняя… надежда… Если и вы…
– Но почему? – закричал Таргитай во весь голос. – Почему?
– Рушить очень просто… Когда нет надежды… надо рушить… Я не могу создать лучше, чем сотворил… Но мир должен быть лучше…
– Каким? – закричал Таргитай, срывая голос.
– Не знаю… Я много раз перекраивал мир. Были ходячие горы и живые океаны, был мир пылающей земли, был расплавленного железа… Когда все получалось плохо, я, устав, сотворил богов… Оказалось намного лучше, я воспрял духом. Они должны были продлить мое дело. Сами перестроить, улучшить, добавить, украсить…
– Они сделали?
– Боги – вечные дети. Им хватит мощи для себя. Я дал им вечную жизнь, вот они и… не спешат.
Он опять молчал так долго, что Таргитай не выдержал:
– Что?
Красные немигающие глаза снова остановились на нем.
– Ты еще здесь, человек… Вы, люди, последний вздох этого умирающего мира… Последняя, угасающая надежда… Младшие боги, которые живут один миг…
Таргитай закричал, срывая голос:
– Но как мы, такие малые, сможем сделать то, что не можешь ты?
Плечи Сокола обвисли, словно бог богов не мог больше нести тяжесть всего мира.
– Не ведаю… Вы – последние… Если не вы… больше некому… конец…
Багровые глаза погасли. Сокол застыл, снова превратившись в глыбу окаменевшего света. Таргитай в великом горе отступил на шаг. Сердце прыгало как заяц, а в животе лежала льдина. Жизнь как кощуна: чем дальше, чем страшнее. Сделать то, за что не берутся даже боги? Да что боги – сам Род не в силах? А еще успеть в три дня?
Род блистал, но это был блеск огромной льдины в лучах солнца. Мир был холоден и жесток.
Таргитай отступил еще. Под пяткой уже чувствовалась пустота. Он согнулся, как от резкой боли в животе.
– Миром правят боги, – прошептал раздавленно. – Одни добрые, другие злые, третьи… третьим все одно. Но любой сильнее нас во сто крат. Мы бессильны даже со всей-всей магией!
Сокол молчал. Таргитай без сил повернулся, деревянные ноги как две колоды. Руки мертво хватались за выступы. К счастью, спускаться все же легше, иначе бы сразу…
Бессмертные боги не перемрут, оставив мир людям, и не перебьют друг друга. Но даже исчезли бы боги – что могут люди?
Глава 9
Вокруг Олега бушевал яростный вихрь. Волосы встали дыбом, сухо потрескивали. Даже волчья шерсть встопорщилась, по кончикам прыгали искорки. Щелкали, будто кто давил вшей. Магический кокон с трудом выдерживал удары. Через скорлупу пробивался свист, треск, непрестанный скрежет, будто он ломился сквозь гору, а не несся сквозь пустой воздух.
Серое за магическим коконом исчезло почти мгновенно. Блеснул яркий зеленый свет – вынесло за пределы ствола, но не успел перевести дух, мол, уже под кроной Прадуба, как исчезло и зеленое. Он мчался во сто крат быстрее выпущенной рукой Мрака стрелы!
Даже сквозь полупрозрачную скорлупу кокона было страшно видеть ровную серую полосу внизу. Такое зрил только однажды: скакал на обезумевшем коне, свесившись с седла от стрел киммеров, едва не вспахивая носом землю… Тогда перед глазами точно так же сливалось в серую дымную полосу.
Воздух внутри кокона превратился в кисель, загустел. Олег чувствовал себя мухой, попавшей в клейкий сок березы. Зато в лицо не дул яростный ветер, что терзал на летящем ковре, Змее, Рухе. Пожалуй, на такой скорости ветер срывал бы не только слюни, но и куски мяса.
Внезапно он ощутил едва заметное изменение. Быстро вскинул к лицу кулак. На мизинце было серое кольцо, настолько незаметное, что не вспоминал с момента находки. И не замечал: руки редко бывали другого цвета. Но сейчас колечко начало нагреваться само по себе!