— Ура! — донесся крик агафирсов.

Как только над краем появлялись головы, по ним били топорами, втыкали пики, вилы, косы, насаженные прямо, а на лестницы сбрасывали камни и бревна.

Турч велел Скифу:

— Присмотри здесь! Если что, я у ворот.

От ворот уже слышались тяжелые удары тарана, озлобленный крик со стен, вопли агафирсов. Скиф молча сбрасывал огромные валуны, разбивал головы тем, кому удавалось подняться до верха лестницы, уши его ловили далекий шум от ворот.

Тяжелые удары прекратились в момент, когда он уже слышал треск пробитых ворот. Донесся радостный вопль из десятка здоровых глоток. Спустя некоторое время на стене появился запыхавшийся Турч.

— Таран разбили, — сообщил он. — Пока готовят другой, ворота заделают. Всё-таки почти разбили, гады! Как здесь?

Из-за края поднялась голова в металлическом шлеме, лицо потное, злое. Турч мощным толчком в лоб сбил с лестницы. Слышны были грохот, треск, вопли.

— Пока держимся, — ответил Скиф.

— Но...

Турч осекся. На землю пали странные сумерки. Скиф вскинул голову, тут же втянул ее в плечи, будто сверху обрушилась гора. Сердце остановилось, а в голове застучали молоточки.

С востока в их сторону по небу медленно движется туча. Она странно дрожит и мерцает, так выглядит перегретый вечерний воздух, в котором толкутся мириады мелких комаров-толкунцов. Но здесь не комары: надвигается огромная стая драконов, исполинских драконов, а Скиф помнил, как один-единственный едва не сжег город. Если бы не Олег с луком Гелона...

Но теперь не спасет и Олег, драконов слишком много. Можно одного кое-как истыкать стрелами, он упадет, но остальные просто не заметят, что в их несметной стае что-то изменилось.

Со стороны разрушенного храма к городу стремительно мчался человек с красными волосами. Заметив чужака, к нему понеслись сразу пятеро всадников, но Олег бросился к стене, сверху начали стрелять, и всадников отогнали. Скиф не сразу узнал Олега, тот словно бы стал выше ростом, волосы трепетали за его спиной, как пла-мя на ветру.

— Олег! — закричал Скиф. — Драконы!

Олег взглянул вверх. Скифа поразило отчаяние и страх в глазах всегда спокойного волхва. Вид у Олега был такой, словно за ним по пятам гонится его собственная смерть.

— Ты следи за вратами! — прокричал Олег издали.

Скиф и Турч повернули головы в сторону ворот, там толпится народ, плотники спешно забивают пробитую дыру, туда свозят камни, бревна, строят баррикаду, там пробиться будет непросто, даже когда ворота рухнут...

А когда Скиф снова повернулся к Олегу, того за стеной уже не было. И нигде не было видно.

Турч вскрикнул:

— Черт, второй таран тащат!.. Запасливые...

Он снова метнулся вниз, оставив Скифа защищать стену, и Скиф, правитель, беспрекословно подчинился. На миг Скифу почудилось, что видит Олега уже по эту сторону стены, он прокричал во весь голос:

— Лук! Лук возьми!

Олег отмахнулся, с разбегу не попал на каменную ступеньку, едва не упал, затем начал вскарабкиваться наверх. Его почти сбили бегущие навстречу со стены люди. Он приостановился, в этот момент Скиф услышал от городских ворот тяжелые удары тарана. На ступеньках, что вели со стен, люди падали, кричали, словно драконы уже хватали их горящими пастями.

— Турч! — заорал Скиф, забыв обо всем. — Держись! Я иду!

С налитыми кровью от бешенства глазами он бросился по стене в сторону ворот, сбежал вниз. Глухие удары становились все мощнее, створки вздрагивают, их выгибает, вспучивает пузырями. Толстые, как бревна, доски трескались после каждого удара, а в щели уже видны озверелые лица.

— Прощай, Ляна, — пробормотал он. — Я люблю тебя...

С обеих сторон ворот встали с оружием в руках его наспех обученные воины. Лица у всех бледные, но исполненные решительности и отваги. От ближайших домов бегут с плотницкими топорами, вилами и косами люди. Те самые, которых Окоем назвал подлыми, трусливыми, жадными, лживыми... но сейчас каждый из них прекрасен...

— За Гелонию! — прокричал бегущий впереди мужик в разорванной на груди рубахе.

— За Гелона! — подхватил другой.

— До последней капли крови! — страшно и бесшабашно выкрикнул третий.

Остальные подхватили клич, их несло как воду из прорвавшейся плотины, и когда створка ворот рухнула и в пролом ворвались прекрасно вооруженные агафирсы, эти две силы сшиблись.

Олег наконец взбежал на стену. Там остались только Угарч и трое сотников, все с нахмуренными злыми лицами, в глазах бессильная ярость, но и спокойно-надменное презрение к смерти.