Как-то известный публицист Ф. Бурлацкий справедливо заметил, что в нынешнее время, обозначенное на мировой карте как смена веков и тысячелетий, происходит и смена политических элит. Мысль любопытная, хотя не совсем новая. Наблюдая смену политиков, мы в который раз убеждаемся в прозорливости Н. И. Кондратенко, который, остро почувствовав время, покинул свой пост губернатора Кубани.

— Сейчас наступает самый сложный период президентства Владимира Путина, — рассуждает публицист. — Смена элит. Или, как говорили при старом режиме, укрепление кадров. Ничего необычного и принципиально нового в этом нет. Так происходило всегда в России — при царях, ген. секретарях, первых президентах.

После ухода Ленина Сталин уничтожил всю элиту, которая носила название ленинской гвардии. После смерти Сталина Хрущев изгнал всех его соратников из Политбюро и ЦК. Придя к власти, Брежнев тоже сменил две трети региональных вождей. Не говоря о Ельцине, — он заменил едва ли не всех руководителей на всех постах, которые работали с Горбачевым. Несколько человек, переживших это кадровое цунами, стали белыми воронами, о которых сочиняют сатирические частушки.

— Но не думайте, пожалуйста, что Россия составляет исключение в мире, — продолжает Ф. Бурлацкий. — Напротив, она следует общим законам властвования. Итальянский политолог Парето еще сто лет назад определил революцию как смену элит, то есть правящего слоя. Не как смену классов, а именно вытеснение одной правящей группы другой.

В странах развитой демократии подобный процесс идет в полном соответствии с законами и традицией. Когда Билла Клинтона избрали президентом, была, естественно, заменена вся администрация, то есть правительство, затем еще несколько десятков тысяч чиновников, включая послов в зарубежных странах. Сейчас сторонники Буша сделали стойку, как спринтеры в начале забега, они уже высматривают себе престижные и доходные места и местечки.

Владимир Путин, который победил десятерых соперников с большим запасом прочности, не стал спешить с выдвижением на руководящие посты своих сторонников. Можно догадаться почему. Во — первых, потому, что он был еще привязан к своему рекомендателю. Во — вторых, потому, что сам работал в правительстве, которое в основном сохранило прежний состав. И, в — третьих, — он пришел к власти как одиночка: не было своей партии или даже референтной группы. Помните, у Булгакова жалобу Воланда: «Я один, всегда один…»

Конечно, здесь есть преувеличение. У нового президента наверняка имеются единомышленники, есть и представители путинской команды. Но, похоже, новый президент относится к числу тех умных осмотрительных русских лидеров, которые не спешат с заменами.

Известна шутка, которая приписывалась Сталину. Как-то к нему пришел Поликарпов, зав. отделом культуры ЦК, и стал жаловаться на писателей: один пьет, другой спит со своей невесткой, третий интригует. Сталин слушал, похаживая и покуривая неизменную трубку, затем остановился и спросил: «У тебя есть другие писатели? У меня других писателей нет».

Вот тут-то и зарыта та самая собака, которая досталась от предыдущего президента. Борис Ельцин за десять лет правления создал не просто Семью, управляющую страной, он породил Племя во всех сферах власти — первой, второй, третьей и четвертой. Это люди одних взглядов и одного стиля. Упрощенно говоря, это самообогатители. Они глубоко прониклись убеждением, что свободным может стать только богатый, даже очень богатый человек. Неважно, каким путем добыто это богатство: нефть, газ, золото, пост министра, должность регулировщика на дорогах, хозяина телеканала. Причем эти люди искренне считали себя демократами, так как в основе демократии действительно лежит право частной собственности. Но не воровство же. Но не присвоение одним лицом богатства, произведенного всем обществом.

Бухарин как-то пошутил на одном из заседаний ЦК: «В нашей партии только два коммуниста — Ленин и Коллонтай». Ленин тогда долго смеялся своим детским заразительным смехом. «Давайте посмеемся и мы, — замечает Ф. Бурлацкий, — когда кто-нибудь скажет: у нас было только два истинных демократа — Борис Николаевич и Татьяна Борисовна. Очередное доказательство их исключительности как представителей редкой породы русских демократов — это проект закона о неприкосновенности прежнего президента Б. Ельцина и его родни. Его объявляют свободным от пресле дования за то, что он делал в период президентства. Что это значит? Это значит: выдать ему индульгенцию, как делалось только в римско — католической церкви, иначе говоря, дать отпущение грехов. Но это значит также и косвенно или даже прямо признать, что грехи-то были. Объявить неприкосновенность бывшему президенту за прошлое означает признать, что он-таки совершал нарушения законов или даже преступления. Не случайно нигде в мире не было аналогов подобных решений, кроме как, повторяю, в католической церкви. Но, возможно, и у нас было бы лучше, если бы Борис Николаевич получил отпущение грехов у Патриарха Московского и всея Руси Алексия И, а не у парламента.

Самое опасное в этом акте относится даже не к прошлому, а к будущему. Создается прецедент, и нынешний президент, и все последующие заранее освобождаются от ответственности за свои действия, и не только за ошибки, но и за возможные злоупотребления властью и даже преступления. Правь, как на душу положит, рули в любом направлении, милуй или казни — ты прощен изначально, легально и навсегда. Интересно, как это согласуется с «главной обязанностью» президента быть гарантом Конституции России? И если гарант сам безнаказанно нарушает Конституцию, не превращается ли он в живое воплощение Основного закона страны, иными словами, самодержца или самодурца, как уже бывало в России?

— Вернемся, однако, к главной теме, — вновь привлекает наше внимание публицист. — Опыт разных стран и разных режимов обнаруживает несколько моделей или механизмов смены элит. Тираническая, которая идет еще от Нерона до Сталина. Правда, в отличие от Сталина, Нерон не сумел уничтожить всех сенаторов, поэтому сталинская модель называется еще и тоталитарной. Очевидно, что о ней не может быть и речи — ни сейчас, ни в будущем, хотя НТВ в своих «Куклах» нарядили В. Путина в сталинский мундир и даже сунули ему в рот незабвенную трубку.