Повторял слова, при этом не переставая восхищаться: «Какой молодец священник 1–го Кавказского полка Константин Образцов, написавший замечательный гимн Кубани!»

Однако состояние души его в тот момент было противоречивым.

Дело в том, что период 1954–1958 годов считался самым успешным за последние годы. Прирост валовой продукции сельского хозяйства за эти годы на 35,3 % по сравнению с предшествующим пятилетием (что уже само по себе было беспрецедентно) по целому ряду показателей был достигнут в основном за счет увеличения продуктивности личных подсобных хозяйств. С 1954 по 1956 год в СССР впервые за послевоенный период наблюдался прирост сельского населения. Приостановилось бегство из деревни, а вместе с тем закономерный процесс урбанизации постепенно входил в нормальное русло. Росту валовой продукции сельского хозяйства способствовало и освоение целинных земель. Однако вопрос о соразмерности затрат, направленных на поднятие целины, с практической отдачей до сих пор остается спорным.

Бесспорно одно: примерно с середины 50–х годов аграрный курс 1953 года, стержнем которого была ставка на материальную заинтересованность колхозников, на подъем личных подсобных хозяйств, претерпел настолько серьезные изменения, что от него по сути уже ничего не осталось. Наступление на личные подсобные хозяйства велось поэтапно. 6 марта 1956 года принимается постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели». Этим постановлением запрещалось увеличивать размер приусадебного участка колхозников за счет общественных земель и даже рекомендовалось сокращать его. Здесь же был закреплен принцип ограничения количества скота, находящегося в личной собственности колхозников, «с учетом местных условий».

27 августа 1956 года постановлением Совета Министров СССР колхозникам и другим гражданам, держащим скот в личной собственности, запрещалось использовать в качестве корма для скота хлеб, крупу и другие продукты, приобретаемые в государственных и кооперативных магазинах. При отсутствии иных доступных источников обеспечения личного хозяйства кормами (кроме сенокоса и огорода) это постановление, в общем верное, если не принимать во внимание конкретную ситуацию, ставило крестьянина в тупик. Ему приходилось либо нарушать только что принятое постановление, либо сокращать количество скота в своем хозяйстве.

Борьба с личными подсобными хозяйствами велась не только непосредственно, но и косвенно — через осуществление других кампаний, призванных закрепить «линию партии» в деревне. По своим негативным последствиям среди этих кампаний выделяются по крайней мере две: новый этап укрупнения колхозов и кампания «догнать и перегнать Америку». Определенным стимулом для возвращения к идее укрупнения колхозов послужила реабилитация позиции Хрущева, высказанной им в статье об агроогородах в 1951 году. 1 апреля 1958 года Президиум ЦК КПСС отменил Закрытое письмо ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1951 года, а идеи Хрущева, подвергшиеся тогда критике, были признаны «правильными и объективными». В позиции Хрущева 1951 года, как и в попытках развить ее в дальнейшем, было рациональное зерно, ибо он писал о необходимости не только решать производственные проблемы колхозов, но и благоустраивать деревню, думать об улучшении условий жизни крестьян. Однако казавшаяся столь очевидной мысль о том, что благоустраивать легче (и дешевле) крупные поселки, расходилась со сложной реальностью устоявшегося сельского быта, желаниями самих сельских жителей, разнообразием сельских укладов на огромной территории СССР.

Впрочем, вопросами психологии, а также общественным мнением наверху тогда просто не интересовались, и Хрущев не был исключением из общего правила.

Весьма ощутимый удар по личным хозяйствам колхозников нанесла кампания «догнать и перегнать». Некоторые местные руководители, стремившиеся выполнить обязательства по сдаче мяса государству любой ценой, принуждали колхозников сдавать личный скот в счет госпоставок.

Подобная участь не миновала и руководителей Кубани. В этом вопросе, как и всегда, Борис Федорович Петухов занял твердую и недвусмысленную позицию, осуждающую «принудиловки». Напротив, первый секретарь крайкома партии Д. М. Матюшкин упорно настаивал на организации закупки коров у местного населения. Петухов категорически отказался подписывать совместное постановление бюро крайко ма партии и исполкома краевого Совета по данному вопросу. Последовало приглашение в ЦК КПСС «на ковер». И там Борис Федорович занял прежнюю позицию. Он отчетливо понимал, что это подрывало экономику хозяйств, значительная часть колхозников оставалась без удовлетворения нужд в продуктах животноводства. Строптивый характер Петухова тогда был замечен, но судьбу решило его чистосердечное признание в том, что он и до этого не подписывал никаких директивных документов. В подобной мягкотелости и «соглашательстве» с ошибочной партийной линией крылась судьба Д. М. Матюшкина, уходя, сказавшего: «Видимо, я не поднялся до уровня руководителя первой руки, чтобы справиться с такой крупной партийной организацией».

В его словах крылось раскаяние за ошибочное содеянное.

Впрочем, и 1959 год ничем примечательным не выделялся: Кубань боролась за досрочное выполнение семилетнего плана; на предприятиях края внедрялся почин прядильщицы из Вышнего Волочка Валентины Гагановой, выразившийся в добровольном переходе из передовой бригады с более высокой оплатой труда в отстающую, чтобы довести ее до уровня передовой. В Краснодаре вступило в строй двухэтажное здание аэровокзала, а в районе Старой Кубани был открыт парк культуры и отдыха имени 40–летия Октября. Но именно тогда, на излете 50–х годов, пышным цветом расцвело «починотворчество», когда любой разумной инициативе готовы были придать «массовый характер». Так, впрочем, произошло и с почином В. Гагановой: на Краснодарском масложиркомбинате за один «заход» представителя крайсовпрофа было создано 12 (!) коммунистических бригад, которым в тот же день были вручены одинаковые, отпечатанные под копирку «коммунистические обязательства». Именно поэтому Борис Федорович Петухов был настроен на деловой и принципиальный разговор на сессии краевого совета.

Какие выводы можно было бы сделать из аналитического доклада председателя крайисполкома? Откровенно говоря, когда я читал в краевом архиве доклад Петухова, меня не покидало ощущение, что мне приходилось все, о чем он говорил, не раз слышать намного позднее, в 70–80–х годах, в речах руководителей краевой партийной организации и крайисполкома. И не потому, что это были из года в год повторяемые проблемы. Отличались его мысли системностью подхода и новизной.

Тогда в крае было посеяно 1858 тысяч гектаров яровых культур, или 96 процентов к плану. Основные посевы кукурузы произведены семенами высокоурожайных гибридов ВИР-42, ВИР-281, ВИР-156 и только небольшая часть площади — сортами «стерлинг» и «воронежская-80». Высокосортными семенами посеяны также подсолнечник, сахарная свекла и другие культуры.

— Однако, — говорил докладчик, — уже на первом этапе борьбы за высокий урожай в ряде районов допущены серьезные недостатки. Тридцать районов и Адыгейская автономная область не выполнили плана сева кукурузы. В числе этих районов — Курганинский, Кореновский, Белореченский, Лабинский, Северский, выполнившие план основного сева кукурузы на 81–87 процентов.

Серьезную тревогу вызывало состояние хода поукосных посевов кукурузы. Несмотря на то, что уже более 150 тысяч гектаров озимых колосовых использовано на зеленый корм скоту, поукосные посевы кукурузы были проведены всего лишь на 18,6 тысячи гектаров. Одиннадцать районов к севу еще не приступали, в том числе Новокубанский, Успенский, Ярославский, Сталинский, Абинский.