Шрифт:
Когда Петр отправился в Голландию, ему было двадцать пять лет. Огромный, внешне нескладный, с загрубевшими красными руками, привыкшими держать топор, он не походил ни на одного из царей и королей Европы.
И поездка его была необычной. Короли отправлялись по другим странам в окружении пышной свиты. Гремели салюты, устраивались балы и приемы. А русский царь, известив, что Москва отправляет в Европу «великое посольство», во главе его поставил своих приближенных; Лефорта, Головина и Возницына. Эти послы должны были вести все переговоры. Сам же Петр нарядился в мундир урядника Преображенского полка, велел именовать себя Петром Михайловым и запретил оказывать своей особе какие-либо почести.
Так и поехали: разодетые послы с бриллиантовыми перстнями на пальцах, в бобровых высоких шапках, в шубах, подбитых сибирскими соболями, — и долговязый царь в кафтане серого сукна, одетый так же, как и остальные волонтеры, сопровождавшие послов.
Европа быстро узнала о странной затее Петра. Но царь есть царь, раз так он решил — на то его воля. За границей наслышались уже о молодом русском монархе, о железной его воле, о победе над турками под Азовом, о том, что он своими руками строит корабли, о том, что разослал дворянских сынков по разным странам набираться уму-разуму. Наиболее дальновидные говорили, что если молодой русский царь действительно хочет поближе присмотреться к жизни своих соседей, то мундир волонтера подойдет ему больше, чем шапка Мономаха.
«Великое посольство» медленно двигалось по Европе. Петру пришлось участвовать в переговорах с герцогами, князьями, курфюрстами. Но большую часть времени он проводил то на артиллерийских стрельбищах, где сам палил из пушек, то на разных заводах, то просто в придорожных харчевнях, в болтовне с простым людом — крестьянами, мастеровыми, матросами.
В Голландию Петр приехал в августе 1697 года, раньше посольства. Всего с шестью спутниками он направился в деревню Зандам, или, как ее называли русские, Саардам. Лодка плыла по каналам мимо мельниц, мимо лугов, на которых паслись сытые коровы…
«Свернули в поперечную канаву мимо гнилых свай, курятников, сараев с прилепленными к ним нужными чуланчиками, дуплистых ветел. Канава кончалась небольшой заводью, посреди ее в лодке сидел человек в вязаном колпаке, с головой, ушедшей в плечи, — удил угрей. Вглядываясь, Петр вскочил, закричал:
— Геррит Кист, это ты?
Человек вытащил удочку и только тогда взглянул и, видимо, хотя и был хладнокровен, но удивился: в подъезжавшей лодке стоял юноша, одетый голландским рыбаком, — в лакированной шляпе, красной куртке, широких штанах… Геррит Кист испугался — московский царь в туманное утро выплыл из канавы на простой лодке».
Так в романе «Петр Первый» Алексей Толстой описывает встречу царя с зандамским кузнецом Герритом Кистом, который одно время жил в России и в юные Петровы годы помогал тому строить потешные корабли на Переславском озере.
Тщетно убеждал кузнец Петра, что его домик тесен и неудобен — царь слышать не хотел о другом жилище.
Вот этот домик кузнеца и был целью нашей поездки.
Однако где же он? Где знакомый по старинным гравюрам домишко с плоской высокой трубой над замшелой черепичной кровлей и оконцами в мелких клеточках решетчатых переплетов?
Ничего этого нет, а есть кирпичный павильон с поразительно безвкусными, аляповатыми коронами.
Дом зандамского кузнеца Геррита Киста, в котором жил Петр Первый.
Глубокий старец, смотритель домика, узнав, что мы собираемся писать о Зандаме, намекнул о дальнем родстве с тем самым кузнецом Кистом, у которого жил Петр. Должность смотрителя стала наследственной, но это случилось уже много лет спустя после того, как умерли и царь и кузнец.
На наше счастье, очередная порция туристов еще не подоспела в Зандам, и у старика выдалась свободная минута. С обстоятельностью истинного голландца он стал перечислять владельцев домика. У наследников Киста, изволите ли видеть, его приобрел один купец, а у купца — сам король Нидерландов; купил же король домик для того, чтобы подарить своей невестке, русской княжне Анне Павловне, которая вполне заслужила этот подарок, потому что привезла в Голландию богатейшее приданое: массу денег и три сервиза из чистого золота.
Потом строение переходило от одного члена королевской фамилии к другому (старик назвал их всех), пока его не подарили русскому царю Александру Третьему. А упрятать домик кузнеца Киста вот в этот каменный футляр с коронами велел последний русский царь Николай Второй. После того как в России не стало царей, домик снова перешел в голландское владение.
Рассказав все это, смотритель пригласил нас внутрь.
В старом домике, спрятанном под каменным колпаком, оказались две комнаты. Стены были едва не от пола до потолка исписаны любителями оставлять следы где попало, а в исторических местах — в особенности.