Шрифт:
– Женщина, – сказал он пренебрежительно. – Что женщины знают?.. Это все равно что козы. Лучше пошарь в повозке. Что-то подозрительно роскошная…
Блестка с трудом перевернулась на спину. Звездное небо закачалось, как отражение в ночном озере. Какая-то нелепость, куявы не могли забраться так далеко. Куявы вообще не показывают носа из Куявии, а здесь не просто граница с Артанией, здесь уже Артания!
Через какое-то время от повозки раздался удивленный крик:
– Иггельд, ты только посмотри!..
– Что там? – откликнулся Иггельд недовольно.
– Повозка полна сокровищ!..
– Да брось ты…
Голос Иггельда оборвался на полуслове. Блестка как наяву видела глупые, непонимающие лица куявов, что уставились на ларцы, на украшенный золотом сундук. А если еще и откроют, этих жадных животных вовсе ослепит блеск драгоценных камней и дорогих изделий.
Затем тот, который Иггельд, произнес задумчиво:
– Что-то этот знак мне напоминает…
Блестка похолодела, а Иггельд быстро направился к ней, она слышала приближающиеся шаги. Сильные руки подхватили, Блестка попробовала извиваться, ее нога успешно лягнула врага в голень, тот охнул, но, хромая, все же перенес к костру и бросил, как тюк с тряпками.
Второй сказал с укоризной:
– Ты чего так грубо? Все-таки женщина…
– Это черт, а не женщина, – возразил Иггельд. – Она меня кусала, царапала, лягала, бодала, била и, по-моему, даже ужалила!
Ратша хохотнул, а Иггельд повернул Блестку, усадил, прислонив спиной к колесу повозки. Костер горел спокойно и равнодушно, хотя вокруг враги, она видела их быстрые тени, красный огонь высвечивал на мгновения спины и плечи, тут же все исчезало в темноте.
Наконец один подошел и остановился напротив. Сперва она видела только отвратительную злодейскую щетину, почти бороду, рыжую, гадкую, густую, что растет почти от глаз. Но лицо смуглое, хотя волосы – цвета поспевшей пшеницы, блестящие, золотые, она никогда не видела таких сверкающих. Огонь подсвечивал его лицо снизу и чуть сбоку, отчего половина в тени, а сам он выглядел худым одноглазым демоном ночи. Единственный глаз сверкал, как карающая звезда в холодной ночи.
– Ночной Дракон! – прошептала она.
Он оскалил зубы.
– Ага, слышала?
Вместо ответа она извернулась и вонзила зубы в толстую руку. Он охнул, дернулся, она успела увидеть, как он повернул голову, и уже оба глаза уставились в ее лицо с бешенством и безмерным удивлением. В следующее мгновение резкий удар по лицу бросил ее на землю. Она закашлялась, во рту стало солоно, она приподнялась на дрожащих руках и выплюнула кровь.
– Конечно, слышала! – заявила она. – Самый подлый убийца, растлитель детей, вор и трусливый колдун…
Он удивился:
– Даже колдун?
– Ага, – сказала она с торжеством, – в остальном признаешься?..
Он со злым бешенством рассматривал ее. В его рыбьих глазах вспыхнула жажда убийства. На миг подошел второй, взглянул и снова исчез, а этот рассматривал ее так, словно придумывал казнь позлее и мучительнее. Он показался ей выше своего спутника, который Ратша, шире в плечах, с богатырской грудью. Блестку разозлило, что в короткой кожаной безрукавке, открывавшей плечи, руки и даже живот, очень походит на артанина. Такое же сильное мускулистое тело, грудь – как медные латы, живот в квадратиках, пояс перетягивает широкий ремень, и Блестка злобно отметила, что нет ни капли дурного жира.
Она смотрела на него снизу вверх, ноги сильные и стройные, сквозь плотно прилегающую кожу из шкуры тура проступают сильные мускулы. Она зашевелилась, не по-артански перед врагом лежать в пыли, если можешь встать, с трудом поднялась. Это непросто с туго связанными за спиной руками, но Блестка гордо выпрямилась и бросила на него надменный взгляд.
Он оказался выше ее на полголовы, лицо злое, а в глазах горечь и сожаление. Она вздрогнула, когда он оглянулся и сказал в темноту полным печали голосом:
– Стромил тоже убит. Нож все еще торчит у него в сердце…
Оттуда, из темноты, другой голос ответил торопливо:
– Он был еще жив, когда…
Иггельд устало махнул рукой.
– Он просил позаботиться о родных. Я спросил, кто его ранил…
– И что?
– Он странно так усмехнулся… и умер.
– Он богатырь, – пробормотал Ратша, – я не представляю, как артанин, уже с двумя стрелами в груди, сумел его так…
Он скользнул по Блестке яростным взглядом, она затаила дыхание, когда подошел к убитым артанам и в бессильной ярости попинал их.
– Хотел бы я знать, – вырвалось у него хриплое, – кто из них это сделал!.. Я и труп бы… не знаю, жег бы на медленном огне, чтобы душа этой сволочи мучилась в аду!
Блестка медленно перевела дух. Значит, пока не знают, кто нанес смертельный удар их богатырю. Ладно, пусть считают ее всего лишь слабой женщиной.
Этот, который Иггельд, повернулся к ней, оглядел угрюмо.
– Ладно, женщина… Для тебя война кончилась. Твои спутники убиты. И трое моих, так что счет почти равный. Иди к костру и расскажи, кто вы, откуда и куда направлялись ..