– Дела у прокурора, у нас делишки! – Заур обожал употреблять русские идиомы. Егор представил, как тот сейчас скалит зубы и энергично жестикулирует свободной рукой. – Слушай, дорогой, ты ко мне подъехать не можешь? Тут с тобой люди хотят побеседовать. Деловое предложение, говорят.

– Что за люди? – Егор спустил ноги на пол. Спать уже не хотелось.

– Серьезные люди, не сомневайся. К часу подходи, ладно?

Услышав это, Егор мог бы, конечно, ответить усталым голосом что-нибудь вроде: «Я завязал». А потом сделал бы мужественное лицо, закурил сигарету и долго глядел бы невидящим взглядом перед собой. Как Брюс Уиллис в роли пьющего, но честного детектива. Но Егор не мог себе такого позволить. Денег, вырученных по результатам последней командировки, едва хватило, чтобы рассчитаться с долгами, и платить за квартиру в этом месяце было нечем, и в голосе Юльки, когда она напоминала ему об этом, все чаще проскакивали визгливо-истерические нотки. Поэтому он буркнул в трубку: «Ладно, договорились», поднялся с кровати и пошел умываться.

Соскреб щетину, полюбовался на себя в зеркале и поплелся на кухню. Потом случайно посмотрел на часы и едва не выронил чайник. Елки-палки, начало первого! А ему казалось – раннее утро. Вот что значит отвык вставать по будильнику. Теперь даже чаю некогда выпить. Ну, то есть он еще не опаздывает, но пока вода закипит, пока заварится – а потом давись кипятком…

Егор отхлебнул нарзану из пластиковой бутылки, выглянул во двор и поморщился. Было пасмурно, накрапывал дождь, да еще и дерево, растущее прямо перед окном, едва пропускало свет через густую листву. Даже при безоблачном небе в квартире всегда царил полумрак – а в такие дни, как сегодня, серый рассвет, казалось, продолжался часами, постепенно вырождаясь в тусклые вечерние сумерки. Будь его воля, Егор поселился бы в одной из новых многоэтажек, что в последние годы выросли на окраине Чернодольска. Причем желательно на самом верху, где-нибудь этаже на шестнадцатом – чтобы никакие деревья не закрывали обзор и вечером можно было смотреть, как малиновый шарик солнца опускается в ложбинку между холмов. Но, увы – всю жизнь он ютился в съемных квартирах не выше третьего этажа. Других почему-то не предлагали.

Егор взял с вешалки любимую кожаную куртку, запер дверь и не спеша спустился по лестнице. У двери подъезда торчал Толян. Или Анатолий Петрович – так, наверное, правильно. Участковый все-таки. Он жил в этом же доме и сейчас вышел, чтобы вынести мусор – рядом стояло побитое пластиковое ведро. Толян был в джинсах и в майке без рукавов. Он ежился и курил сигарету.

– Здорово, – сказал Егор. – Чего это ты не в форме?

– Суббота сегодня, – раздраженно ответил тот. – У нас тоже выходные бывают. Или ты хочешь, чтобы я вообще с работы не вылезал? Я уже и так две недели без перерыва…

– Ладно, ладно, – сказал Егор. – Извини. Ну, сегодня хоть выспался?

– Ага. Даже голова заболела. Обычно с недосыпу болит, а сегодня – наоборот… Ну ладно, а у тебя как дела? На работу устроился?

– Вариантов нет, – пожаловался Егор.

– Что, вообще никаких?

Егор вспомнил звонок, который его разбудил, и на секунду запнулся.

– Нет, – сказал он, – пока ничего достойного. Ладно, Толян, давай, мне пора.

Участковый посмотрел на него внимательно.

– Давай, Егор. Смотри, никуда не вляпайся.

– Яволь, товарищ старший лейтенант, – ответил Егор и зашагал прочь.

Дождь сеялся на улицы и крыши домов, он не усиливался, но и не затихал, как будто сантехник в небесном ЖЭКе слегка приоткрыл соответствующий вентиль, а потом отправился на обед, но, встретив корешей по дороге, забыл обо всем и ушел пить водку. Ну, или нектар, что там у них принято по субботам.

На мокром асфальте валялись клочья тополиного пуха. Из-за налипшей грязи они были похожи на использованную вату. Егор перескакивал через лужи и думал о том, что давно уже в Чернодольске не было такого мерзкого лета. Синоптики пожимали плечами, а местные жители чертыхались, тщетно пытаясь найти просвет в облаках. Разве что Юлька была довольна – у нее была аллергия на тополиные хлопья, и при нормальной погоде она в это время года истекала соплями и беспрерывно терла глаза.

Егор вышел на улицу, ведущую к продуктовому рынку. Вдоль тротуара сидели торговки в дождевиках из прозрачной пленки. Покупатели неуклюже пытались перехватить сумки так, чтобы вытащить кошелек, но при этом не уронить зонтик. Чернявый парень предлагал прохожим краденые мобильные телефоны. Менты, которых с недавних пор стали называть полицейскими, смотрели в другую сторону.

Егор нырнул в кафе, расположенное в паре сотен метров дальше по улице. Дневной свет едва проникал сквозь маленькие закопченные окна, и на стенах горели тусклые лампы. Интерьер не отличался изяществом. Впрочем, Егору нравились столы из какого-то тяжелого дерева и такие же массивные лавки. В дальнем углу сидели двое в кожаных пиджаках и громко обсуждали что-то гортанными голосами.

– О, какие люди! – Заур, стоявший за стойкой, сделал движение, будто собирался с пяти метров обнять Егора. – Проходи, дорогой, рад тебя видеть!

– Я тоже рад! Как ты тут, процветаешь?

– Какой процветаешь, слушай?! – Иногда Егору казалось, что Заур намеренно утрирует свой кавказский акцент, чтобы не выбиваться из образа. – Аренда подорожала, а вчера пожарный инспектор был – знаешь, сколько потребовал?..

Он выкатил глаза, и Егор внутренне сжался, ожидая услышать что-нибудь несусветное, но в этот момент раздался телефонный звонок. Заур выудил из кармана айфон последней модели и рявкнул: «Да!» Из трубки донеслось какое-то невнятное квакание. Заур грозно нахмурил брови, развернулся на каблуках и, продолжая слушать, ушел в подсобное помещение. Было без пятнадцати час. Из кухни доносился одуряющий запах жареного мяса. Егор проглотил слюну и вспомнил, что с утра ничего не ел. Денег, конечно, уже почти не осталось, но если сегодня будет заказ… Да и цены здесь умеренные, это надо признать.

– Слушай, – сказал Егор, когда хозяин кафе вернулся, – есть хочу, не могу. Можно что-нибудь, чтобы уже готово?

– Чанахи бери, – предложил Заур, и через секунду перед Егором возник горшок с дымящимся варевом. – А пить что будешь?

– Э-э-э… Ничего, пожалуй, спасибо.

– Как ничего? Давай, за счет заведения. – Заур жестом фокусника выдернул откуда-то большую бутылку и плеснул в стакан граммов пятьдесят коньяку.

Егор вопросительно поднял бровь.