— Привет, — выговорила она, когда качели почти остановились.

 — Ты что-то рано поднялась для воскресенья, — заметил он, неспешно проведя рукой по цепочке качелей. — Как провела Рождество?

 — Нормально … хорошо. — Она молчаливо обругала себя и постаралась говорить связно. — Ты тоже рановато поднялся.

 Энди пожал плечами, затем уселся на качели рядом с Моникой. Ее сердце затрепетало.

 — Хотел прогуляться, — пробормотал он. — До сих пор даешь уроки игры на пианино?

 Моника кивнула.

 — Я слышала, ты расширяешь цветочный магазин

 — Да, я добавил целую секцию комнатных растений.

 Моника посмотрела на его ладони, которыми он сжимал цепочки качелей рядом с ней. Удивительно, что Энди, такой большой и мужественный, способен ухаживать за растениями с необычайной осторожностью. У него были очень нежные руки.

 — Разве ты не открываешь магазин сегодня?

 — Думаю, это будет днем, немного попозже. — Он снова пожал своими могучими плечами. — Кажется, никто кроме нас еще не проснулся. — Он повернул голову и улыбнулся ей. Сердце в груди у Моники перекувырнулось.

 — Я… Мне нравится вставать рано, — промямлила она.

 — Мне тоже. — Его глаза были мягкими и доверчивыми, как у щенка.

 Ладони Моники казались слишком горячими на декабрьском ветру. Она поднялась с качелей и беспокойно зашагала по детской площадке.

 — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы уехать из Клиффсайда? — спросила она после небольшой паузы.

 — Конечно. — Энди тоже поднялся с качелей и присоединился к ней. — Особенно после неудач. Но на самом деле я не хочу уезжать.

 Она подняла голову и посмотрела на него.

 — И я тоже. — Ее ботинки наткнулись на забытый кем-то мяч, почти засыпанный снегом. Остановившись, Моника наклонилась и подняла его. Энди наблюдал, как тонкий солнечный свет играет в ее волосах. — Я помню, как вы с моим братцем тренировались у нас на заднем дворе. — Она легонько подкинула маленький мяч. — Иногда ты пасовал мне.

 — Ты была хороша для девчонки, — признался Энди, заслужив хмурый взгляд. Он засмеялся, чувствуя себя намного легче, чем в начале своей прогулки. Моника всегда действовала на него благотворно. Когда она снова подбросила мяч, он перехватил его. — Хочешь сыграть?

 — Давай. — Она помчалась через снег, затем побежала боком, вспоминая движения. Энди размахнулся, и мяч полетел к ней, очертив широкую дугу. Заняв идеальную позицию, Моника ловко его поймала.

 — Неплохо, — крикнул ей Энди. — Но тебе все равно не выиграть.

 Моника покрепче сжала мяч в руке.

 — Еще посмотрим, — крикнула она в ответ и помчалась по притоптанному снегу.

 Она бежала прямо на него, затем нырнула влево, прежде чем Энди смог прикоснуться к ней. Его удивила ее ловкость, но на свои рефлексы он тоже не жаловался. Энди развернулся, следуя за ней по зигзагообразной кривой. Чувствуя, что нагоняет ее, он бросился вперед, обхватил ее за талию и сбил с ног. Оба повалились в снег с глухим стуком. Тут же придя в ужас от случившегося, Энди перевернул Монику. Ее лицо было розовым под слоем снега.

 — Ох, черт, Моника. Прости! Ты в порядке? — Он начал убирать снег с ее щек. — Я не подумал. Ты ушиблась?

 Она отрицательно покачала головой, но еще не восстановила дыхание, чтобы начать говорить. Он наполовину лежал на ней и усердно счищал снег с ее лица и волос. Их дыхание перемешалось. Моника улыбнулась, увидев на его лице выражение ужасного беспокойства, затем их взгляды встретились. Внезапно поддавшись порыву, Энди легко и нерешительно поцеловал ее в губы.

 — Ты уверена, что все в порядке?

 Его вкус был намного слаще, чем Моника себе представляла. И она ощутила его снова, когда он во второй раз коснулся губами ее губ.

 — Ох, Энди! — Моника обвила его руками за шею и перекатилась, пока он не оказался под ней. Теперь она сама поцеловала его, но в этом поцелуе не было ничего легкого или нерешительного. Снег сыпался Энди за воротник, но он этого не замечал и лишь обхватил голову Моники рукой, чтобы продлить момент. — Я люблю тебя, — произнесла она, покрывая поцелуями его лицо. — Я так сильно люблю тебя.

 Энди погладил ее по волосам. Она казалась ему совершенно невесомой. Он подумал, что мог бы лежать здесь вечно, пока Моника, нежная и душистая, прижималась к его шее. Затем он сел, все еще удерживая ее, и посмотрел в ее прекрасные темные и влажные глаза. Он снова поцеловал ее.

 — Пойдем ко мне домой.

 Одной рукой он обнял ее за плечи и сильнее прижал к себе.

 Проезжая мимо Моники и Энди, Линдси рассеянно махнула им в знак приветствия, но они ее не заметили. Да и ей самой тоже было не до них, она направлялась в Клифф-Хаус. Ей нужно было поговорить с Сетом. Она чувствовала, что время подходит к концу и для нее, и для них, и для Рут. Казалось, уже ничего не шло как положено… с тех пор, как закончил падать первый снег.