Дора захотела быть главным редактором. И хотя Освальд тоже хотел быть редактором, особенно главным, он уступил ей: ведь она девочка; и потом, не зря даже в хрестоматиях для детишек пишут, что Добродетель обретет Награду в себе самой. Да к тому же это такая возня! Стоит тебе стать издателем, и все хотят поместить в твоей газете все, что им нравится, и никому дела нет, что все не помещается, как не крути листочки. Просто кошмар! Дора билась-билась, а потом сказала, что если ее сейчас же не оставят в покое, она больше не будет редактором, и пусть кто хочет, сам издает газету.

Освальд, как и полагается хорошему брату, предложил ей:

— Я всегда готов помочь тебе, Дора! — а она ответила:

— От тебя одного больше беспокойства, чем от всех остальных вместе взятых! Вот и будь сам редактором — посмотрим, как тебе это понравится! А я брошу все это!.

Но все-таки не бросила, и мы были редакторами вместе, а Альберту, который живет по соседству, мы разрешили быть младшим редактором, потому что он поранил себе ногу гвоздем, который засел у него в башмаке.

Когда мы придумали эту газету, дядя Альберта отпечатал ее для нас на машинке, и мы разослали по икс… — я хочу сказать, по экземпляру — всем нашим друзьям, и не осталось никого, кому мы могли бы предложить купить газету. Жалко, что мы не подумали об этом раньше. Мы назвали эту газету «Рекордер Льюисхэма», потому что мы живем в Льюисхэме, а «Рекордер» — в честь того доброго издателя. Я бы мог сам сочинить гораздо лучшую газету, но редактор не имеет права сам писать все в своей газете. По-моему, это несправедливо, но такое уж правило. Надо заполнить всю газету тем, что принесут тебе другие писатели. Если у меня когда-нибудь будет время, я сочиню целую газету один, все лучше, чем такая мешанина. У нас не хватило времени, чтобы сделать иллюстрированный выпуск, но на самом первом икс — экземпляре — я нарисовал тонущий корабль в полной оснастке. Поскольку печатная машинка рисовать не умеет, в остальных газетах картинки уже не было. Вы не поверите, сколько времени отняла у нас эта газета! Вот она перед вами.

Любая газета сочиняется с какой-то целью. Наша — потому что мы хотим продать ее и получить деньги. Если то, что мы пишем, принесет отраду чьему-то разбитому сердцу, то мы трудились не напрасно. Но деньги мы тоже хотим получить. Может быть, другим газетам и хватает разбитых сердец, но мы не из таких, и лучше сразу сказать правду.

Издатели.

В газете будет две истории с продолжением, одну напишет Дикки, а другую все мы вместе. Обычно историю с продолжением печатают по одной главе в номере, но мы напечатаем ее всю сразу, если только Дора успеет переписать все набело, А историю Дикки мы припишем потом.

Солнце садилось за романтически выглядящей башней, когда показались двое путников, спускавшихся с гребня горы. Старший из них был мужчина в самом расцвете сил, а второй был такой красивый юноша, что при взгляде на него всякий вспоминал Квентина Дорварда. Он приближались к замку, в котором прекрасная леди Алиция ждала своих благородных избавителей. Она глядела в зарешеченное окно и махала им белоснежной рукой. Рыцари подали ей ответный сигнал и отправились отдохнуть и подкрепиться в ближайшую гостиницу.

Принцесса была очень несчастна в этой башне, потому что добрая фея-крестная предупреждала ее, какие ужасы с ней приключатся, если она не будет каждый день ловить мышку. Она наловила уже целую кучу мышей, и теперь в башне почти не осталось кого ловить. И тогда она послала почтового голубя попросить незнакомцев, не могут ли они прислать ей пару мышей, поскольку через несколько дней она станет совершеннолетней, и тогда это будет уже не важно. Поэтому фея-крестная (прошу прощения, но у нас тут не хватит места на такую длинную главу. ред.).

(Я не умею — не знаю — оставьте меня в покое).

Теперь я должен вернуться к самому началу и кое-что поведать вам о нашем герое. Вам следует знать, что он воспитывался в замечательной школе, где на обед каждый день давали гусятину и индюшатину — и никакой баранины, а пудинга каждому накладывали столько порций, сколько попросит, поэтому они все там становились очень сильными, и перед выпускными экзаменами он вызвал на кулачный бой самого директора и хорошенько его отделал, можете мне поверить. Такая подготовочка позволила ему на равных сражаться с краснокожими, и он стал тем самым незнакомцем, который показался в первой главе.

По-моему, в этой истории пора уже произойти приключению. Поэтому тут появился дракон, изрыгая пламя из ноздрей, и он сказал:

+++

(По английски так не говорят. Ред.

Мало ли что, это же говорит дракон. Может быть, он плохо говорит по-английски, почем ты знаешь? Ноэль).

А герой, который звался Ноэлонинурис, отвечал:

+++

(Нечего вставлять столько стихов, Ноэль. Так нечестно, ведь другие не умеют писать стихи. ред).